Ангел во плоти
Шрифт:
– Ах сукин сын! – Джекоб снова вскочил, на сей раз опрокинув стул. Глаза его потемнели от гнева. – Скажи Зеке, чтобы он взял мою лошадь и немедленно ехал в город. Пусть привезет Сэма Андерсона и Уильяма Шеррингтона. Да пусть скачет так, словно за ним гонится сам дьявол! Ты поняла, Ханна?
– Да, сэр. – Она в первый раз за долгое время улыбнулась.
– Иди, скажи ему! А потом возвращайся и расскажи обо всем остальном.
Уже спускались сумерки, когда Уильям Шеррингтон без доклада ввалился в кабинет Джекоба Мейтленда. Одежда его была заляпана грязью и измята, на мешковатых брюках виднелись
– Какого черта вы посылаете за мной своего черномазого, – разразился бранью Уильям Шеррингтон. – Я еще пять лет назад предупреждал вас, чтобы…
– Заткнись, Шеррингтон, и прежде всего сядь, – оборвал его Джекоб. – Пять лет назад ты шантажировал меня, грозился отправиться к моим сыновьям и рассказать им обо мне и Чариссе, если я не дам тебе воспитывать Анджелу так, как тебе нравится. Я по глупости уступил тебе. Правда, нужно сказать, Анджеле тогда не угрожала опасность.
– Какая опасность?
Джекоб поднялся со стула со зловещим выражением лица:
– А тебе не приходило в голову, что, пока ты беспробудно пьянствуешь, оставляя ее без присмотра, с ней может что-нибудь случиться? Да за тобой надо было посылать адвоката, а не Зеке!
Загорелое лицо Уильяма Шеррингтона побледнело.
– С ней… что-то случилось?
– На сей раз, слава Богу, обошлось. Но в этом нет твоей заслуги… Анджелу чуть не изнасиловал этот щенок Билли Андерсон. Ты представляешь – мог изнасиловать! Это последняя капля!.. Раньше ты угрожал мне. Сейчас я обещаю: если ты еще когда-нибудь оставишь девочку одну, ты окажешься за решеткой. И не рассчитывай на то, что я поленюсь это устроить.
– Но послушайте…
Джекоб поднял бровь, и Уильям замолчал.
– Уж не собираешься ли ты сказать, что я не прав? Что, ты не оставлял Анджелу одну, на произвол судьбы?
Уильям Шеррингтон в смятении смотрел себе под ноги.
– Ну, я, может быть, чуточку расслабился, но девчонка может постоять за себя.
– Господи, да ей всего четырнадцать лет! Ее нельзя предоставлять самой себе!.. Ты не в состоянии воспитывать ее и знаешь это не хуже меня!
– Вы не смеете забирать ее у меня!.. Я нуждаюсь в ней! Я хочу, чтобы она была со мной! Она единственное, что у меня осталось после того, как ее мать удрала от нас! – патетически произнес Уильям.
– Я предлагал отдать ее в пансион. Предложение остается в силе. Это было бы для нее лучше всего, – сказал Джекоб, заведомо зная, что его – предложение будет отвергнуто.
– Мы не нуждаемся в милостыне, Мейтленд! Я это говорил уже много раз. Анджеле не нужны никакие пансионы!.. Там она только перестанет ценить то, что у нее есть.
– Дурак ты, братец! – раздраженно воскликнул Джекоб. – Упрямый осел!
– Может быть, но Анджела останется со мной, и я подниму страшный скандал, если ты попытаешься отобрать ее у меня.
Джекоб тяжело вздохнул.
– Я тебя предупредил, Шеррингтон. Если что-нибудь случится с Анджелой, я спущу с тебя шкуру.
Джекоб молча смотрел, как Уильям Шеррингтон выходит из кабинета. Гнев вспыхнул в нем с новой силой, когда спустя несколько минут Ханна объявила о приходе Сэма Андерсона.
Глава 5
Солнце уже село,
Уильям Шеррингтон был истинным южанином – по рождению и воспитанию – и от всей души хотел сражаться за свою родину. Но он был слишком стар. И к тому же пьяница. И армия в нем не нуждалась.
После отказа Шеррингтон стал пить еще больше, с удвоенной силой проклиная янки. Он и раньше не очень жаловал северян, но сейчас стал их прямо-таки ненавидеть. Анджеле вроде бы тоже надо было ненавидеть северян, хотя она не совсем понимала, за что именно. Она не могла понять, как это люди, которые когда-то были друзьями, могут убивать друг друга. Это какая-то бессмыслица.
Анджела ненавидела войну. Ее не особенно интересовало, почему война началась и все еще продолжается, она знала лишь то, что теперь она перестала любить Брэдфорда Мейтленда. Сейчас она его ненавидела. Что ей еще оставалось? Ханна однажды проговорилась: Брэдфорд был вовсе не в Европе, как все считали, а сражался за Союз [2] ! Ужас! Ханна страшно расстроилась из-за своей обмолвки, но Анджела тут же поклялась, что не выдаст секрета. Вообще-то это не повредит Брэдфорду, даже если она и скажет, потому что его не было здесь. Это может повредить Джекобу, и поэтому Анджела не проболтается. Тем не менее теперь она ненавидела Брэдфорда. А это ей совсем не нравилось.
2
Имеется в виду Союз штатов.
Войдя в город, Анджела вдруг осознала, что отец к этому времени уже мог прийти домой. Впрочем, мог и не возвратиться. А после того, что случилось днем, ей не хотелось проводить еще одну ночь в одиночестве. Уж лучше она будет идти всю ночь по берегу реки, благо у нее есть ружье.
Небо сделалось к этому часу темно-багровым, уже зажигались фонари. Анджела хорошо знала, где можно найти отца. Было несколько кабаков, которые он предпочитал другим, и бордель, который он посещал, когда оказывался в городе.
Она направилась в портовую часть города. На ней было новое желтое хлопчатобумажное платье, поскольку Ханна убедила ее, что молодая женщина не должна появляться на людях в брюках. Правда, платье уже стало ей маловато – плотно обтягивало груди и слишком подчеркивало бедра, но Анджелу это не беспокоило.
Анджела стала прочесывать улицы в поисках фургона и кобылы Сары. Завидев пьянчуг и прочих подозрительных типов, она пряталась в переулках. Так в поисках прошел час, затем другой.
Анджела уже основательно устала, когда достигла пустынной части порта – своей последней надежды. Здесь находился бордель, в котором – она это знала – отец бывал раньше. В конце улицы она увидела нечто, напоминающее фургон, хотя и не была уверена в этом. Она ускорила шаг, в ней снова возродилась надежда. Но внезапно кто-то грубо схватил Анджелу за руку, и она вынуждена была остановиться.