Ангел во плоти
Шрифт:
– А может, ну ее, эту смену? – осторожно предложил я.
– Смену-то можно, а вот больных нельзя. Кто же с ними, бедными возиться будет?
– выговаривала с ласковым укором Люся, попутно теребя мои вихры. – А знаешь, так даже интересней: в реале ты один, а в астрале другой. Ты не представляешь, как было жутко, когда в твоем, то есть Женином теле, появился Феоря… но теперь я четко понимаю, что такое содержание, а что оболочка.
– Самое смешное, что эта оболочка во многом определяет содержание…
– Ладно, хватит философствовать. Пошли в реал!
– А Федя сейчас не в моем, тьфу, Женькином теле?
– Не должен. Мы договорились, что он будет
– Представляю. Бедный Федя наверно с ума чуть не сошел. Я бы на его месте точно рехнулся. Кстати, почти и рехнулся, когда ты через инферно пошла. Хорошо, добрый старичок не дал скучать. Ой, а Шермана ты видела? – но, заметив, что моя подружка заметно нервничает, сам себя остановил. – Все, все! Идем, в реале договорим.
Дальше были обычные превращения. Люся нырнула прямо в тело, а я сначала проявился на изнанке, проверить, все ли там в порядке. Заметив на плече Люси красного попугайчика охранной программы, я с облегчением понял, что ангел позаботился о безопасности ее тела. Поскольку Женин организм спокойно дрых на матрасе, я понял, что путь в реал свободен, и последовал за девушкой.
Вскоре, немного покряхтев и постонав, отходя от долгих лежаний, мы уже обнимались и целовались прямо в реале. Эту приятную процедуру пришлось немного скомкать и засесть за телефоны. Я связался для получения очередного выговора с Федей, а Люся извинялась за небольшую задержку на дежурство в больницу. В результате, пока я выслушал ругательную арию в исполнении своего друга, Люся уже намылилась на работу. Так что, насильственно заткнув своего друга кнопкой телефона, я только успел спросить девушку, можно ли ей будет позвонить, на что получил милостивое разрешение.
Вот почему так всегда: когда ждешь женщину, ее не дождаться, а когда пришла, не успеешь оглянуться, а ее и след простыл? Но я не унывал, и раз уж сразу с милой не удалось плотно пообщаться, то решил основательно подготовиться к нашей встрече: окинул хозяйским взором бардак, немного напоминающий вокзальный. Разбросанные вещи, матрас посреди комнаты и диван, пребывающий в живописном беспорядке, просто призывали к моему немедленному вмешательству.
Спустя полчаса все было, если и не на своих местах, то по крайней мере, не вызывало у меня чувства дисгармонии. Я, конечно, предполагал, что мое чувство прекрасного и рационального скорее всего не совпадало полностью с Люсиным, но надеялся, что она оценит хотя бы мое усердие. Поскольку я заметил, что в холодильнике с продуктами было негусто, то решил немедля восполнить и это упущение. Тем более что мой кошелек с изрядной суммой евриков был на месте.
С ориентированием на местности у меня были проблемы, и я позвонил Люсе, что бы спросить, где тут магазины, а заодно и ее место работы. К счастью все находилось рядом, только по разные стороны от гостевого дома, в котором я находился. А еще она обрадовала меня, что сумеет скоро вырваться ко мне на пару часов. Я воодушевленный такими новостями, понесся, как на крыльях, в магазин.
И опять соблазнился не на те этикетки! Тем более что в тонкостях немецкого я не разбирался. Хорошо на кассе девушка, посмотрев на самую красивую упаковку, спросила:
– А сколько Вашей собаке месяцев?
– Моей? – переспросил я, оглядываясь. Нет, никого с собакой сзади не было. – Нисколько. А что?
– Вы берете корм для щенков, но его не нужно так много, он только испортится.
– Но это же колбаса. Да еще и самая дорогая!
–
– Там написано, что там полно витаминов, от которых будут крепче кости и… гуще шерсть… - вглядевшись, я понял, что читать этикетки надо внимательнее, но на всякий случай все равно возмутился. – Что за дела, в магазин, как в библиотеку, с очками надо ходить, - однако, боевой запал с меня быстро слетел, и я, уже подклянчивая, спросил. – Девушка, а что там, в моих покупках еще для собак?..
Общими усилиями меня, как незадачливого туриста, нагрузили самыми изысканными немецкими деликатесами. Тем более что деньги в данный момент меня не ограничивали, а продавцы были только рады спихнуть не очень ходовой товар.
Нагруженный по завязку, как будто мы собирались сидеть взаперти пару недель, я зашел в квартиру и начал ее подготавливать к приходу моей любимой. Да, да! Самой настоящей, реальной и такой милой! У меня просто не хватало эпитетов при воспоминании о моей спасительнице. Ведь если бы не она и не ее чувства, которые привели ее в ко мне в ловушку, было бы сейчас где-то в инферно с десяток дебильных Буль-бульчиков на побегушках у какого-нибудь черта на куличках. Да причем тут я, ведь спасать людей – это ее профессия, и не только профессия, а ее суть, вернее, сущность.
Но время поджимало, и я вихрем наводил лоск: распихал продукты в холодильник, помыл фрукты, накрыл на стол. «Вот незадача!
– про грязную посуду забыл: Но, кажется, Люся говорила про посудомойку. Так, гм… ага!» - точно, маленькая машина на кухне нашлась. Я быстренько затолкал все, что было немытого, туда – как раз поместилось. Вот только с мылом или порошком незадача. Ничего такого специального не было. На дверце было нарисовано, что нужно засыпать что-то в специальную коробочку.
«Хм. Ладно, налью Ферри – чем не моющее средство?» - наткнулся я на спасительную мысль, увидев знакомую зеленую бутылку. Все! Посуда начала мыться, а я как раз успевал встретить свою ненаглядную прямо в больнице.
Уже выйдя из дома и взяв курс на башню, о которой говорила мне Люся, я наткнулся взглядом на склон холма, усеянный цветами. Вот болван! Ведь реальным женщинам принято цветы дарить! Даже в магазине было что-то вроде цветущего в горшках. Нет, в магазин снова я не успевал.
«Ай, где наша не пропадала! Сорву три цветочка, может, не заругают?» - мелькнула спасительно-каверзная мыслишка.
Заругали…
Когда я, порядком исцарапанный шипами этой милой красоты, вышел на тротуар, на меня, словно подосланный нечистым, вышел немолодой человек, явно облеченный, то ли властью, то ли законом, а может и еще чем. Во всяком случае, нормальные граждане в такой спецодежде не ходят. И естественно, этот дядя сразу укоризненно воззрился на мои изодранные руки с тремя цветочками. Покачав головой, он произнес что-то вроде: «Ай-ай-ай, молодой человек». На что я взмолился, сказав, что забыл купить цветы, а теперь опаздываю на свидание к прекраснейшей на свете девушке.
Преклонного возраста господин, заслышав мою речь, сменил тон с укоризненного на любопытный:
– А из какой Вы страны будете, если не секрет?
Я бы сказал, конечно, откуда я буду, но к честному ответу дяденька был явно не готов. Поэтому пришлось, как всегда, врать:
– Из России!
– А-а! Ну, тогда понятно! Я сам из восточной Германии и помню…
Я замер, понимая, что старый человек, кажется, хочет поговорить, а это было просто катастрофой в моем положении. Дяденька, однако произнес смешную фразу, знакомую и мне по старой комедии: