Ангел во плоти

Кувшинов Виктор Юрьевич

– …руссо туристо - облико морале!

Я невольно засмеялся. Дедок явно понимал русский и совершенную двусмысленность фразы, как нельзя лучше подходившей к моему положению. Я указал на себя пальцем и переспросил:

– Так, облик аморале или амор алле?

Дядька

расхохотался и, подмигнув глазом, заговорщицки шепнул:

– Оба варианта в самый раз. И раз уж «руссо туристо», может, еще хоть пару цветов для дамы сорвешь?

– Спасибо, я уже опаздываю! – махнув все еще усмехающемуся старику, я начал ускорять шаг в направлении своей цели.

– Удачи, туристо! – прозвучало мне насмешливое вдогонку, а я чуть не бежал к восьмому корпусу университетской больницы, откуда должна была появиться моя Люся.

Я успел найти здание и почти подойти к крыльцу, когда на нем появилась оглядывающаяся Люся. Как она хорошо успела меня изучить. Ведь я не обещал, что пойду встречать, а только спросил, что где находится. Тем не менее, завидев меня, девушка спорхнула со ступенек и бросилась ко мне в объятия.

Мир на мгновение перестал для нас существовать. Мое сердце таяло, как мороженое на солнцепеке. Я впервые за тысячу лет осознавал, как это здорово, когда у тебя есть полностью тебе доверившаяся и доверяющая душа, с которой можно разделить любые переживания и мысли. Своим ангельским чутьем я осознавал, что мы были созданы друг для друга, а все испытания на нашем пути были только пробой на прочность наших чувств.

Мы о чем-то весело болтали, умудряясь

обниматься, целоваться и весело вышагивать, не обращая никакого внимания на окружающих, хотя их почти и не было. Я похвастался, что не терял время зря и девушку ждет сюрприз. А чем не сюрприз чисто прибранное жилье и праздничный стол?

Я торжественно открыл дверь перед моей любимой… и по ее округлившимся глазам понял, что она, действительно, оценила мои усилия.

– Вот это сюрприз!.. – прошептала Люся и осталась стоять с открытым ртом.

Я заглянул в дверь и, наверно, в точности повторил всю ее мимику. Квартира была услана сугробами снега, который вываливался из маленькой кухоньки. Я метнулся вперед, бредя в белоснежной вате.

– Что ты такое придумал? – спросила Люся, пройдя за мной на кухню и, сообразив, что это посудомойка из какой-то щели выталкивает из себя пену, отключила машину.

– Кажется, я изобрел снегоделательную машину… - упавшим голосом констатировал я и, глядя, как начинают трястись Люсины плечи, попытался ее успокоить. – Я туда Фейри для ручной мойки залил… Люсь, ты только не расстраивайся!

– Расстраиваться? – девушка обернулась ко мне, и я понял, что ее трясет от смеха. – Ты просто неисправим, мой ангел во плоти!

Ванта-Хельсинки 29.06.2009

Последняя редакция 11.2010