Ангел во плоти
Шрифт:
– Заходите, мальчики!
Я смело распахнул дверь и пихнул вперед Федьку – кажется, так полагается впускать гостей? Пока он здоровался с «мамой» я захлопнул дверь, но та не захотела закрываться. «Первый прокол!» - судорожно подумал я и, приоткрыв створ, рассмотрел замок. Хорошо, что сообразил быстро – нужно было только повернуть ручку, заводящую язычок замка. Справившись с этой задачей, я заработал только легкий штрафной. «Мама» удивленно воскликнула:
– Чего ты там возишься? – и прокомментировала Федьке. – Да, сынок у нас не всегда уклюжий. Ну, иди сюда!
Мне
– Привет, мам. Как папа?
Кажется, мои слова прошли без проблем, так как женщина, только слегка странно на меня взглянув, ответила:
– Нормально. Проходите мальчики, я уже чай приготовила и на стол накрыла, так что сильно не задержу.
И все-таки мать не обманешь – что-то она заподозрила. Ведь можно сделать что-то не так один раз. Но, если годами наработанные традиции ломать подряд одну за другой (а я их естественно ломал какими-то мелкими деталями поведения), тут любой насторожится, а уж мать и подавно. Я постарался расслабиться в надежде, что тело само подскажет какие-нибудь Женькины ужимки.
Мы прошли на просторную кухню и уселись за стол. Подошел «отец» и тут я совершил серьезный прокол. После того, как Федька поздоровался с ним за руку, я тоже протянул свою клешню. «Папа» усмехнулся, уставившись на протянутую руку и, хмыкнув, пожал ее.
– Чего это ты Жека, как после долгой разлуки, руки тянешь?
– А, это Федька меня с панталыку сбил, я что-то призадумался… - с самым беззаботным видом ответил я, и заработал одобрительную усмешку напарника по обману населения.
– Да у него голова пухнет от всяких проектов! – подхватил инициативу Федька, отводя родительское внимание от меня, но «мама» обеспокоилась моей «пухнущей» головой:
– Вот-вот, нет, чтобы девушками интересоваться, все всякие проблемы на работе себе выискивает! – как и положено родительнице, она подняла вопрос о моем бессемейном положении.
– Хорошо, постараюсь исправляться! – пообещал я и добавил. – Вот и Федя обещал помочь…
Это явно не понравилось маме, и я сообразил, что она наверняка наслышана о Федькиных дамских похождениях, а ведь любой матери хочется видеть своего сына женатым, да еще и внуков при этом лицезреть. Хорошо, мою реплику восприняли за плохую шутку, и дальше беседа пошла на лад. Однако опять ненадолго.
Мы так уютно сидели вчетвером на кухне, и я настолько расслабился, смотря на милую пару начинающих стареть людей, что сам не заметил, как принялся за свою пропаганду лучшей жизни прямо с «собственных родителей».
– Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? – хитро посмотрел я на них. – Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?
«Мама» притихла на минутку и неуверенно ответила:
– Ты что-то Женя трудные вопросы задавать начал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь – не все и у нас гладко было.
– Было бы странно, если все было гладко – вы же не роботы какие, - прокомментировал
– А я вот что скажу, - как-то задумчиво хмыкнул отец. – Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину – самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.
– А как же узнать, кто моя половина? – мне, тысячелетнему ангелу, стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого я собственно и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.
– Я же сказал: сам поймешь… или не поймешь, - отец пожал плечами. – На это иногда вся жизнь уходит…
Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:
– Да, любовь – это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти этого мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга…
Я, «закатив глаза», отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что «мама», тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.
– Ты чего, сына? – удивилась она и, обернувшись к Федьке, спросила. – Он, часом, не заболел? Температуры вроде нет.
– Да нет, не должен, - осторожно ответил друг, с укоризной посматривая на меня.
– Может, ему врачу показаться? – не прекращала беспокоиться «мама». – Он сегодня какой-то странный.
– Может, влюбился? – нашел способ выкрутиться Федька.
– Неужели, сынок? – обрадовалась «мама», ты чего скрываешь?
– Не-е, мам, - если что, я сам сообщу, - было просто необходимо сматываться, пока меня не определили к психиатру, и я «спохватился». – Федь, мы же опаздываем! Мам, спасибо за чай. Это я так, сдуру болтал, - и все-таки не удержавшись, подмигнул «родителям» и добавил. – Но вы, все равно, молотки!
Захлебнув в Женькин рот остатки чая, я выпрыгнул из-за стола. Федька, понимая, что я балансирую на грани провала, подсуетился со всякими вежливостями, и мы быстренько ретировались в прихожую. Там опять возникла небольшая заминка – я еще раз чмокнул «маму» и махнул «отцу», не решившись жать руки. Вылетев из дверей, как пробки из шампанского, мы с облегчением вздохнули подъездными миазмами.
Федька хлопнул меня по плечу и сказал:
– Вот теперь я начинаю в тебя верить. Правда, «мама» чуть не отправила тебя к доктору, но все же не отправила!
– Федь, теперь ты просто обязан доверить мне руль. Я должен уметь водить! В астрале я на флаерах гонял – вашему Шумахеру не снилось! – под шумок, я за одними пирогами решил выморщить у друга и последнее послабление. Мой удар оказался точен. Друг безрассудно пошел у меня на поводу:
– Ладно, надо когда-то начинать. Двигаешься ты вроде без проблем, значит, реакции должны работать, - как бы уговаривая себя, пробормотал приятель, и хитро усмехнулся. – Права-то, небось, заранее прихватил?