Ангел вожделения

Радви Елена

Дни безделия принесли свои плоды: в доме Ширли завелись виски и… марихуана.

КЭТИ

Утренняя прохлада остужала разгоряченные игрой тела. Стук теннисного мяча и негромкие голоса разгоняли тишину утра. Как выросла Кэти, превратясь из румяной девчушки в стройную белокурую красавицу… Отбив мяч, Бекки следила за внучкой, не пропуская ни одного ее движения, изгиба тела, поворота головы.

«Мое солнышко! Только ты способна пробудить во мне радость далекого

прошлого. Я и не думала, что будет так сладостен и неотвратим зов этого прошлого», – в последнее время Бекки все чаще и чаще думала об этом…

– Все! – тяжело дыша, проговорила Кэти. – Бери ракетки, пошли завтракать… Только вот душ приму. – Кэти помахала бабушке рукой.

За утренним кофе Бекки была рассеянна, изредка вставляя в беседу ничего не значащие фразы. Желание не расставаться с Кэти обрело форму твердой необходимости…

«Когда ты будешь рядом, моя дорогая, никакой соблазн больше не восторжествует надо мной, – точно заклинание, приговаривала Бекки. – Буду жить ради тебя! Ты – моя надежда, мое избавление», – горячий кофе ожег горло, Бекки поглаживала пальцами шею, стараясь унять неприятное ощущение. Она видела, как Кэти болезненно поморщилась, сочувствуя бабушке…

Солнце вошло в зенит и палило нещадно. Пришлось укрыться в доме и включить кондиционер. Прохлада наполнила комнату…

Бекки и Кэти расположились на широкой тахте, друг против друга.

– Все, Кэти, кончилось твое детство. Еще немного, и школа позади. Где ты решила продолжать образование? – в голосе Бекки звучала тревога. – Хочешь учиться в Нью-Йорке? У нас прекрасные университеты…

– И жить у тебя? – просияла Кэти.

– Конечно! – радостно подхватила Бекки. – Жить будешь у меня! Мы заново обставим твою комнату. Ты ведь уже взрослая, тебе нужен другой стиль.

– А на каникулы я вернусь в Спрингфильд! – Кэти дала волю фантазии. – Или пригласим папу с мамой к нам…

– Или все вместе отправимся путешествовать! – подхватила Бекки. – Решено! Ты переезжаешь ко мне. Нечего киснуть девушке в такой провинции.

– Мне и самой тут надоело, – скривилась Кэти. – Скучища…

– Вот что касается скуки – увы! О ней придется забыть – мы будем иметь все, кроме скуки! – Бекки с шутливым сожалением развела руками и засмеялась. Внучка с удовольствием присоединилась к бабушке бездумным и чистым девичьим смехом…

– Будем ходить с тобой на концерты. Накуплю абонементов в оперу, – мечтательно проговорила Бекки. – А как это прекрасно: бесцельно бродить по Нью-Йорку… Найдем наших старых с дедушкой Майклом друзей. Устроим вечеринки с молодежью… Ты познакомишься с каким-нибудь молодым человеком…

– Вот еще! – зарделась Кэти. – Я и так их отшиваю…

– Познакомишься, познакомишься! – заговорщически улыбнулась Бекки. – Уж я постараюсь…

Питер и Синтия приняли предложение Бекки безоговорочно.

– Только во всем слушайся бабушку! – деловито наставляла Синтия счастливую

дочь.

– Ну уж нет. Это Бекки во всем должна слушаться меня! – отшучивалась Кэти.

– Смотри, мама, не позволяй ей садиться на шею, – советовал Питер. – Ты еще не знаешь эту лисичку.

– Пусть садится – выдержу! – смеялась Бекки.

– Конечно, выдержит: я – легкая! – радость распирала Кэти.

– А я вот шлепну по попке и ты мгновенно слетишь с бабушкиной шеи! – поддержал шутливый тон Питер. – Не думай, у меня руки длинные!

Бекки была счастлива – Кэти, ее солнышко, ее единственная отрада будет с ней…

Из глубины летного поля доносился рев прогреваемых двигателей. Можно было переждать и в здании аэропорта, но Бекки тянуло на воздух. Всегда перед полетом, она, по возможности, избегала крыши над головой, хотелось постоять на земле.

– Бекки, дорогая! – внучка покрыла лицо Бекки поцелуями. – Расстаемся ненадолго. Скоро будешь встречать меня!

– Отпусти, сумасшедшая, задушишь! Кто тебя тогда встретит?

– Ширли! Мы станем с ней неразлучны.

Рев двигателей померк в ушах Бекки, точно она погрузилась головой в воду. Бекки отступила на шаг.

– Что с тобой, бабушка? – Кэти с тревогой ухватила похолодевшую ладонь Бекки.

– Ты сказала: Ширли? – произнесла Бекки вялыми губами.

– Да, Ширли, – беззаботно ответила Кэти. – Она живет у вас, я знаю… А что?

– Ты знаешь о Ширли? Вы ведь никогда не видели друг друга.

– Ну и что? Я раза два болтала с ней по телефону.

– Вот как? – Бекки лихорадочно соображала в каком направлении продолжить разговор. – Я и не знала об этом.

– Разве Ширли тебе не передавала? Я позвонила и просила позвать тебя, но Ширли сказала, что ты ушла в клуб здоровья.

– А еще когда? – Бекки охватил озноб. И она не могла с ним справиться.

– Ну… ты уже спала, и Ширли не хотела тебя будить. Мы долго с ней болтали… Какая она из себя? У нее такой славный голос. Кто она?

– Родственница Тони, – собралась с духом Бекки. – Ты должна выбросить из головы эту Ширли, забыть о ней, – в тоне Бекки прорвались слезы.

– Ну хорошо, хорошо, – торопливо согласилась Кэти.

Ей не хотелось расстраивать бабушку. Однако любопытство ее отнюдь не угасло, наоборот… Ох, как плохо Бекки знала натуру своей внучки, именно сейчас она всерьез заинтересовалась своей новой родственницей под именем Ширли.

Скомкав прощание, Бекки поспешила в самолет…

Она тяжело уставилась в иллюминатор, разглядывая облачную тень под крылом. Мысли теснились в ее голове, их трудно было оформить в слова, но ярость, что в ней бродила, обладай физической силой, могла бы катапультировать Бекки из кресла самолета на далекую землю. Ярость стискивала грудь, затрудняла дыхание. О, как она ненавидела сейчас Ширли…