Ангел
Шрифт:
— Это правда? Вас в самом деле называют Ангелом Смерти?
Если взгляды посетителей салуна еще не были обращены на эту троицу, то после последних слов Моргана все тут же уставились на Ангела. Но он и бровью не повел.
— Кое-кто настолько глуп, что действительно так меня называет.
Морган был слишком пьян и слишком зол, чтобы понять намек.
— Какого черта убийца вроде вас надеется на брак с приличной девушкой? Предлагает ей выйти за него замуж?
Ну и вопрос! Ангел никому ничего подобного не предложил бы ни при каких обстоятельствах. Сама мысль об этом представлялась ему до крайности
— Разве это вас каким-нибудь образом касается, Маккейли?
Кто-то из посетителей салуна, не менее пьяный, чем братья, громко крикнул:
— Да он сам собирался жениться на ней! Морган обернулся на голос, увлекая за собой Ричарда, до сих пор не ослабившего железной хватки… Но кто был тем негодяем, который заставил его покраснеть, Морган так и не выяснил. К тому же он хотел устроить драку именно с Ангелом, поэтому снова повернулся к стойке бара и сделал несколько энергичных попыток высвободиться из объятий брата.
Ангел изо всех сил сдерживал себя. Он прикидывал — не выхватить ли револьвер и не положить ли конец схватке еще до ее начала? Но тут его вновь посетило странное чувство, сродни тому, что он испытал на этой неделе, — ему подумалось, что он заслуживает наказания, хотя, за что именно, понятия не имел. Он подкинул на ладони свой револьвер и протянул его человеку за стойкой.
— Будьте так добры — присмотрите за этим. Бармену не надо было объяснять, за чем именно следовало присмотреть.
— С огромным удовольствием, если вы собираетесь заняться Морганом, — кивнул он с пониманием во взгляде. — Хотя я был бы вам весьма признателен, если бы вы проделали это на улице.
— Ничего не имею против, но, боюсь, мне не удастся уговорить его.
Морган между тем твердил брату:
— Пусти меня, Ричард, черт побери, пусти. Я вовсе не собираюсь пристрелить его, я просто хочу переломать ему кости.
Он подкрепил свою просьбу мощным рывком и высвободился из рук брата, но не удержался на ногах и споткнулся. Решив, что дожидаться атаки Моргана было бы глупо, Ангел выставил вперед колено и остановил падение противника. Когда гигант сложился пополам, Ангел провел мощный удар правой снизу.
После этого любой другой оказался бы на полу. И любого другого такой удар надолго вывел бы из строя. Но Морган — гора мышц более шести футов высотой — лишь уставился на противника с некоторым удивлением. К тому же он был настолько пьян, что почти не почувствовал боли. После его ответного бокового удара Ангел пожалел, что не напился до такой же степени.
Спустя десять минут он все еще жалел об этом, хотя теперь был рад, что Морган так напился. В противном случае ему, Ангелу, ни за что не удалось бы нокаутировать противника, хотя он и сам был удивлен, что все же довел дело до конца. Нанося последний удар, Ангел почти не испытывал радости от своей победы. Разумеется, на ногах он держался
Завершив дело. Ангел протянул к бармену руку — за револьвером. Тот вернул оружие вместе с бутылкой виски и с улыбкой проговорил:
— За счет заведения, мистер. Я с огромным удовольствием наблюдал, как Морган впервые потерпел поражение. И не беспокойтесь о поломанной мебели. Счет оплатит его отец.
Ангел лишь кивнул в ответ. За его спиной Ричард Маккейли взял стакан пива с одного из немногих уцелевших столов и поднял его над головой брата, собираясь плеснуть ему в лицо. Ангел взял свою бутылку и вышел из салуна.
Несмотря на боль от ударов, он чувствовал себя неплохо. Теперь у него будет повод попросить мисс Касси «залатать» его.
Глава 17
Касси разбудил чей-то свист. Несколько секунд потребовалось ей, чтобы понять, что это монотонное насвистывание доносится из-за двери ее комнаты или откуда-то поблизости. Не надо было долго ломать голову, чтобы понять, кто мог издавать эти весьма немелодичные звуки. Но ее одолевало любопытство — с чего это вдруг Ангел так расшумелся.
Даже не взглянув на часы, стоявшие на бюро, Касси поняла, что уже полночь или около того. Она легла довольно поздно, с беспокойством дожидаясь возвращения Ангела, потому что он сообщил ей, куда направляется. Он поехал в город в субботний вечер, в тот единственный вечер, когда во всех салунах развлекаются местные ковбои, а значит, какие-нибудь неприятности гарантированы. Почему мужчины так любят нарываться на неприятности?
Воображение рисовало перед ней страшные картины. В этот вечер могло произойти что угодно. Разумеется, перестрелка и еще одна смерть будут исключительно на ее совести, потому что Ангел не появился бы в этих краях, не попроси она в письме Льюиса Пикенса о помощи. Касси представила, как Ангела бросают в тюрьму, как она просит Френка отпустить его и, не преуспев в этом, сама вызволяет из заточения и помогает скрыться от властей. И это тоже ложится тяжким бременем на ее совесть, потому что она не сумела самостоятельно справиться с несколькими упрямыми техасцами.
Даже странно, что она еще может спать, размышляла Касси, окончательно просыпаясь, но все же не выбираясь из теплой постели. Она прислушалась, ожидая, когда же наступит тишина — признак того, что он наконец нашел свою кровать. Вчера она предупредила Ангела, чтобы он не свистел, находясь в доме. В первый раз за четыре дня, прошедших с тех пор, как ее гость перебрался под одну с ней крышу, он позволил себе подобную вольность. Обычно ей приходилось напрягать слух, чтобы уловить какие-нибудь звуки, доносящиеся из его комнаты.
Но в следующее мгновение она услышала глухой удар, как если бы кто-то упал на пол. Касси вскочила с постели и распахнула дверь в коридор. На пороге, однако, она застыла на месте, увидев перед собой Ангела. Он, к ее удивлению, стоял, хотя и весьма неустойчиво. Света лампы, которую она, не погасив, оставила в зале, было достаточно, чтобы увидеть: Ангел стоит упершись лбом в дверь; ноги же его находятся под таким странным углом по отношению к туловищу, что в любой момент могут разъехаться в стороны. И при этом он еще насвистывает!