Ангел
Шрифт:
Через дверь входит знакомый сотрудник в формальной рубашке. Его руки держат фотоаппарат на ножках и небольшую табличку с крупным номером из наборных цифр.
— К-хм, — прочистила горло ЫнХи, — Ангел, согласно процедуре следственных мероприятий, необходима твоя фотография, — девица нервно улыбнулась, — у этой стены, пожалуйста.
Английский помощницы крайне далёк от идеального произношения старшего инспектора. Она указывает тонкой ладошкой на одну из стен, где видна разметка по росту, затем резко склоняет
Сотрудник в формальной рубашке оказался ещё и фотографом. Довольно молодой парень установил в углу свою камеру.
Процедуру оформления взвалили на младших, старшему мараться не по статусу. Пожилой кореец сложил руки на груди и придал лицу нейтральное выражение. Его задумчивый взгляд изучает мои вещи.
Медленно поднимаюсь на отсиженные ноги. Мышцы одеревенели и держать равновесие трудно. Кольца стискивают угол стола.
Никакой слабости! Прикусив губу, я стараюсь не показать уязвимость. Только вперёд! Делаю шаг плохо гнущимися ногами.
Стою, жду у стенки. Ковылять пару метров и не рухнуть — плёвое дело. У меня большой опыт… Главное, что ноги держат и мышцы возвращают чувствительность, беспокоя волнами мелких иголок. Фигня всё…
В руки сунули дурацкую табличку, напротив залип фотограф. Молодой парень сгорбился, уставившись в видоискатель. В край задолбал… Пусть уже фоткает и свалит в закат! Или я возьму и надену гребаную фанерную дрянь ему на голову.
Чик-чирик! Слепит глаз фотовспышка.
Вот и первая фотка их разыскивает полиция… Ха! Нужно было растянуть улыбку пошире. Вообще, зашибись бы вышло. Ай, пофиг… Усталость берёт своё.
— Наш сотрудник проводит к автомобилю, — мрачно напомнил ЮнСон и задумчиво добавил: — Ангел, таких как ты, жизнь не жалеет… Даже в шикарных отелях.
Голубые костюмы собрались на выход и ждут стандартный поклон, ведь младшие всегда гнут спину, провожая старших. Жизнь их ничему не учит. Не обращаю внимание на хмурую парочку и собираю сумку, вытаскивая вещи из пакетов.
Демонстративно раскидываю лишнюю обёртку. Прозрачный пластик беспорядочно кружит и падает на бетонный пол. Надев толстовку, я стягиваю замок молнии. Фарэры занимают законное место. Ремень сумки на плечо. Вперёд, на выход.
(Немного позже) Один из служебных коридоров. Аэропорт Кимпхо.
Молодая девушка с хвостом каштановых волос на плече и пожилой коллега остановились рядом с кофе-автоматом. Пара официальных лиц в голубых костюмах отгоняет сильное желание поспать, угощаясь большими стаканами капучино.
— Сонбэ-ним, а почему изначально выбрана обвиняющая тактика допроса? — спрашивает девушка у старшего коллеги с седыми висками.
— Потому что обычные подростки
— Не понимаю, сонбэ-ним… Девочка, без сомнений, необычная, — ЫнХи повела плечиками в форменном пиджаке и добавила: — Крайне странная! Но стоит признать, её решительные действия предотвратили дальнейшее развитие нештатной ситуации…
— Что нам указали в характеристике? — недовольно уточнил ЮнСон. — Замкнутая школьница! Верно?
— Йе, сонбэ-ним! — согласилась ЫнХи.
— Которая расхаживает в футболке «Камикадзе»?! — возмутился ЮнСон. — Забудь! Мы имели дело с другой персоной.
— Но… Как же так, сонбэ-ним…
— ЫнХи. Лучше скажи-ка мне, кто ответит за выборку ошибочной характеристики личностных особенностей и психологических установок?
Невысокая девушка виновато склонила головку и молча переминается на месте.
— Нас специально выдернули для допроса на японском, — продолжает сердито выговаривать ЮнСон, — а подозреваемая шпарит на английском! И без акцента!
— Накладка в информационном отделе? — робко спрашивает ЫнХи. — Разве, такое возможно…
— Хочешь сказать, она выучила язык по буклету в самолёте, — шипит ЮнСон, срывая злость на менее опытной коллеге, — естественно, перед нами был не тот человек, чьё описание выдали в характеристике. А приёмчики во время допроса? Игра в молчанку? Откуда эти выкрутасы?!
— Сонбэ-ним, как всегда, прав, — потупилась ЫнХи, — крайне невоспитанная молодая особа…
— Не догоняешь! — возмутился ЮнСон. — Мы с тобой знаем, что следователь обязан сохранять психологическую устойчивость! Ведь так?
— Конечно, сонбэ-ним!
— ЫнХи, а почему необходимо спокойствие?
— Проще войти в доверие к объекту, сонбэ-ним!
— Глупости, ЫнХи! — воскликнул ЮнСон и менторским тоном поучает: — Только допрос, проводимый в условиях психологической уравновешенности дознавателя правомерен. И никак иначе! Чему вас только учат в академии…
— Вы совершенно правы, сонбэ-ним!
— Тогда почему молодой инспектор опускает голову и сидит на стуле, как бедная овечка? Объяснись, ЫнХи!
— Потому… Потому что… Эти ужасные глаза! Она так смотрит…
— Бредни, — сердито распекает напарницу ЮнСон, — девчонка всего лишь вставила линзы!
— Её взгляд совсем не похож на л-линзы, сонбэ-ним…
— Брось, ЫнХи, — ворчливо отмахнулся ЮнСон, — гораздо интереснее другое. Откуда полукровке известны такие фокусы? Она постоянно раскачивала ситуацию, шатая психологическую обстановку. И довольно удачно, чего уж скрывать… Кто кого допрашивал? Этому учат в японских школах? Не верю…
— А почему Чон ЮнСон сонбэ-ним внезапно оставил нас? — немного обиженно упрекнула ЫнХи.