Ангел
Шрифт:
– Привет, Рози. А мы как раз собирались идти тебя искать.
– А я вас опередила! – засмеялась Рози и подошла к ним, пряча за спиной шляпную коробку.– Я думаю, мы все вместе спустимся к обеду.
– Но мы должны подождать maman,– сказала Лизетт, озабоченно глядя на Рози.– Мы не можем идти вниз без нее. Она скоро будет, тетя Рози. Только переоденется и причешется.
– Конечно, мы подождем ее, дорогая,– ответила Рози.– Я и не думала спускаться без нее,– улыбнулась она, склоняясь к племяннице.– У меня для тебя подарок, малышка.
Ясная детская улыбка осветила круглое ангельское
– Что это? – вскрикнула она.– Какой подарок? О, тетя Рози, скажи мне скорей, пожалуйста!
– Угадай. Для этого можешь задать мне три вопроса.
– Ты привезла это из Америки?
Рози кивнула.
– Un chapeau? Это, конечно, шляпка!
– О боже, как это ты так быстро догадалась! Ты очень умная девочка,– воскликнула Рози. Потом, поддразнивая ее, добавила: – Тебе, наверное, кто-нибудь рассказал об этом. Какая-нибудь маленькая птичка, а?
– О нет, тетя Рози, мне никто не рассказывал. Правда, никто,– очень серьезно сказала Лизетт.– Но ты обещала, что привезешь мне из Америки шляпку. Ты разве не помнишь? Тогда, в августе?
– Совершенно верно, я действительно обещала. И вот она перед тобой,– с этими словами Рози из-за спины протянула девочке шляпную коробку.
Лизетт шагнула к ней и взяла подарок.
– Merci beaucoup! Merci beaucoup! [16] Повозившись, она открыла коробку и достала из нее небольшую кокетливую шляпку из темно-зеленого фетра, с клетчатой красно-зеленой лентой и прикрепленным с одной стороны украшением в виде грозди ярко-красных вишен.
16
Большое спасибо (фр.).
– Tres joli! [17] – воскликнула она и горячо обняла тетю. Потом бросилась к гардеробу и поспешно распахнула дверцу. Надев шляпку и отступив на шаг от дверцы, она замерла, восхищенно глядя на себя в зеркало.
– Она такая красивая, что я буду в ней обедать,– заявила Лизетт, одарив Рози и Ивонн лучезарной улыбкой.
– Она восхитительна! – воскликнула Ивонн.– Но тебе нельзя в ней обедать!
– Почему это? – возразила пятилетняя упрямица, требовательно глядя на Ивонн.
17
Какая хорошенькая! (фр.).
– Ты же прекрасно знаешь, мы никогда не носим шляпы в доме.
– А я ношу,– настаивала Лизетт.
– Ничего подобного! – воскликнула Ивонн голосом на октаву выше.
– Нет, ношу! В кафе я была в шляпке.
– Столовая в Монфлери – это тебе не кафе,– заметила Ивонн, покачав головой.– И ты сама это отлично понимаешь, Лизетт. Не будь такой глупой девочкой.
– Но мы же там едим,– продолжала упорствовать Лизетт.
Едва сдерживая смех, Рози вмешалась в
– Ивонн права, дорогая. В помещении не носят шляпы.
– Но в больнице я ведь была в шляпке, правда? Мама мне тогда разрешила.
Обменявшись с Ивонн понимающими взглядами, Рози сказала:
– Конечно, Лизетт, ты выглядишь очаровательно в этой шляпке, она тебе очень идет. И все же я думаю, что сейчас тебе нужно ее снять. Знаешь, ты сможешь обновить ее завтра. Я возьму тебя с собой, когда поеду в деревню и мы зайдем в кафе съесть мороженого. Тебе ведь хочется поехать, правда?
Лизетт кивнула и улыбнулась. Однако шляпка по-прежнему оставалась на ее темноволосой головке, и по решительному выражению лица девочки следовало понять, что она не собирается ее снимать.
Тогда Рози сказала:
– Послушай, Лизетт, давай положим эту шляпку вместе с остальными из твоей коллекции. В ней появились какие-нибудь новые шляпки? Если ты хочешь показать их мне, я с удовольствием посмотрю.
– Да, у меня есть две новые, пойдем!
Лизетт, все еще не сняв с головы зеленую шляпку, помчалась в смежную со спальней детскую, где хранились ее игрушки и книжки. Именно здесь на длинных полках вдоль стены размещалась ее большая, и довольно необычная коллекция шляп.
Лизетт обожала шляпки и неизменно одевала одну из них, даже выходя поиграть на площадку рядом с замком.
Колли и Рози пришли к выводу, что ее любовь к шляпкам началась с первых дней жизни. Лизетт родилась преждевременно, и восемь недель ей пришлось пробыть в парижской клинике. Недоношенные младенцы лежали там в специальных кюветах с одетыми для тепла шерстяными чепчиками.
Когда Клод и Колли привезли малышку в свою парижскую квартиру, они сняли шапочку, немедленно раздался пронзительный крик, продолжавшийся больше часа. Наконец Колли осенило, что ребенок, возможно, страдает из-за отсутствия своего чепчика. Как только он был одет, Лизетт сразу успокоилась.
Будучи совсем маленькой, еще не умея ходить, она требовала шапочку или чепчик. С возрастом эта ее страсть не исчезла. С прикрытой головой она, очевидно, чувствовала себя более защищенной. Зная об этом, все члены семьи старались доставить ей удовольствие, даря какую-нибудь шапочку или шляпку. Так появилась коллекция, выставленная на обозрение в детской.
– Вот эту подарил мне дедушка,– объяснила Лизетт, доставая с книжной полки маленькую расшитую бисером «шапочку Джульетты».– Он нашел ее в сундуке на верхнем этаже. Он сказал, что когда-то ее носила моя бабушка Лаура. Пока что шапочка мне велика, но дедушка говорит, я до нее дорасту.
– Она великолепная,– сказала Рози,– и, видимо, очень-преочень старая, так что обращайся с ней осторожно.
– Конечно,– согласилась Лизетт, бережно кладя шапочку на место и наконец снимая шляпку, полученную в подарок от Рози. Разместив ее рядом с «шапочкой Джульетты», девочка взяла круглую бежевую шапку из шерстяной ткани, отороченную блестящим коричневым мехом. Повертев в руках, она водрузила ее себе на голову.
– А вот и еще одна, тетя Рози. Догадайся, кто мне ее подарил?
Склонив голову на бок, Рози сделала озадаченное лицо, демонстрируя напряженную работу мысли.