Ангел
Шрифт:
– Я не собираюсь злословить на его счет. Ты знаешь, я всегда хорошо относилась к Джонни. Можно сказать, я даже по-своему люблю его. Он славный парень, очень порядочный, а в наше время и в нашем бизнесе это не так уж часто встречается.
Нелл отступила на шаг и, склонив голову на бок, опять критически осмотрела Рози.
– Ну-ка повернись,– сказала она,– я хочу посмотреть сзади.
– Да, мэм,– ответила Рози, лихо по-военному отсалютовав Нелл, потом очень медленно повернулась, демонстрируя свой черный бархатный ансамбль. Он состоял из узких облегающих бархатных брюк и свободной блузы с длинными рукавами и широким
– Просто потрясающе! – восхищенно проговорила Нелл, одобрительно кивая головой.– Но где же кольцо?
– Как, ты знаешь о кольце? – обернулась к ней Рози.
– Разумеется. Ты думаешь, кого он таскал с собой к Картье во вторник? А я тогда только накануне вечером прилетела в Лондон из Нью-Йорка и была совершенно без сил.
– Он купил кольцо во вторник?
– Да, как только получил на это мое одобрение, которое я, конечно, дала. Что ни говори, а это бриллиант чистейшей воды, десять карат, великолепной огранки. Лучше не бывает. Так где же кольцо, Рози?
– Я его вернула Джонни. Ты прекрасно понимаешь, что я не могла его принять. Мы с Джонни еще так мало знаем друг друга, встречаемся всего несколько дней. Кроме того я еще не разведена. Как же я могла с ним обручиться?
– Не понимаю, почему бы и нет?
– Перестань, Нелли. Давай говорить нормально, как разумные взрослые женщины.
Нелл засмеялась и, пожав плечами, сказала:
– Ты могла бы носить его на правой руке.
– Не говори глупости.
– Это не глупости. Это шоу-бизнес, не забывай.
Рози с недоверием посмотрела на Нелл, не понимая, шутит она или говорит серьезно. Но лицо Нелл оставалось непроницаемым.
– Надеюсь, ты на самом деле не думала, что я приму кольцо, правда?
– Ну, если говорить честно, нет, не думала. Но он бы меня все равно не послушал. Ему так хотелось купить это кольцо. Мне просто пришлось уступить и позволить ему делать то, что он хочет.
Подойдя к кровати, Нелл села и откинулась назад, опираясь на локти. Несколько секунд она молча лежала в этой позе, о чем-то размышляя.
Рози взглянула на нее и пошла в гардеробную, где надела три узких золотых браслета и золотые серьги в виде колец. Подушившись «Бижаном», она вернулась в спальню и встала у кровати перед лежащей на ней Нелл.
– Я рада за тебя, Рози. Джонни это как раз то, что тебе нужно. Он ведь хорошо к тебе относится, правда? То есть, я хочу сказать, как он в постели?
– Фантастика!
– Нормально, без фокусов?
– Слава богу, без. Все абсолютно нормально. Правда, он несколько... ненасытный. Даже сегодня, когда я только приехала, мы с ним чуть не оказались на этом самом месте, где ты сейчас лежишь. Пожалуй, у нас в этом плане полная гармония.
– Я знала, что тебе нужен такой парень, как Джонни Фортьюн. Я знала это. Посмотри на себя, ты вся так и сияешь, моя милая. Кожа, как персик со сливками, глаза блестят.
– Ах, Нелл, ты – прелесть, такой, как ты, больше нет. И я люблю тебя. А теперь расскажи-ка мне, как там Кевин?
– О, Рози, прекрасно, просто великолепно! Мы потрясающе провели вместе уик-энд. Но, должна признаться, мотаться через Атлантику туда и обратно немного утомительно, даже на «Конкорде». Он, конечно,
– Нет,– ответила Рози,– Вчера вечером мы говорили только о Джонни.
На лице Нелл появилось мечтательное выражение. Вздохнув, она подняла глаза на Рози.
– Похоже, моя дорогая, рано или поздно я все же стану твоей невесткой.
– Очень надеюсь. Кстати, ты говорила Кевину о Джонни?
– Нет. Ты мне не сказала, говорить ему или нет, так что я решила пока с этим повременить. Не люблю брать на себя слишком много. Это только твое дело и больше ничье.– Нелл резко приподнялась, села на кровати и посмотрела на свою любимую подругу.– А теперь ответь мне на один вопрос. Я вижу, что физически он тебя очень привлекает. Но кроме этого,– что ты чувствуешь к нему, нашему «бельканто-менестрелю»?
– Я его обожаю, Нелл.– Он такой, как ты говорила. И еще очень любящий, нежный, внимательный. Наверное, я без ума от него.
– Но ты не говоришь, что любишь его? – Нелл вопросительно подняла тонкие брови, бросив на Рози проницательный взгляд.
– Я теперь стала осторожной, Нелли. После ужасной ошибки с Ги.
– Ах, этот мерзкий Ги! Каким сукиным сыном он оказался! Знаешь, если честно, пожалуй, мне не следовало тебя ругать за твое поведение с Джонни, возможно, ты и права: не стоит торопиться с помолвкой. В конце концов у тебя умопомрачительная карьера, своя жизнь, совершенно независимая от Джонни. Он ведь бывает очень капризным и требовательным.
– Как это?
– Ну, он звезда. Звезды всегда капризны.
– Гэвин – тоже звезда, но он не капризен. Во всяком случае, я этого не замечала.
– Гэвин – актер, причем нью-йоркский актер. А Джонни совсем другое дело. Он певец, эстрадник и величайшая звезда музыкального мира. Этот мир совсем не похож на мир кино и театра. Здесь сумасшедший успех, сумасшедшие деньги, сумасшедшее все. И Джонни в этом мире – самая большая приманка. Всем хочется пробиться к нему поближе, дотронуться, схватить. Женщины от нею так и падают в обморок, поклонницы хвостом таскаются следом. Он привык, чтобы перед ним ходили на задних лапках, угождали, льстили, выполняли любые желания, что бы ни пришло на ум. Кроме того он привык все делать по-своему. Например, с этим кольцом. Его просто невозможно было переубедить, он ничего не хотел слушать, никакие мои доводы на него не действовали. Джонни втемяшилось в голову купить тебе обручальное кольцо, и он его купил. Если бы потребовалось, даже переступив через мой труп.– Нелл вздохнула.– Я ведь говорила ему, что ты никогда не согласишься на помолвку, но он не хотел в это верить, не послушал даже меня. Другими словами, Джонни привык всегда получать то, что он хочет,– если он этого хочет.
– Да, понимаю.– Рози отвернулась, чувствуя внезапную неуверенность, сомневаясь, сможет ли она ладить с Джонни. Своенравные и безрассудные люди пугали ее. С ними обычно трудно иметь дело.
Тем временем Нелл продолжала:
– Не отворачивайся от меня и не делай такое унылое и расстроенное лицо. Несмотря на то что я сейчас сказала, Джонни замечательный. Я уже сто лет тебе об этом твержу, не так ли?
– Да, конечно.
– Он щедр без всякой меры, причем со всеми. Он добр, и хотя любит настоять на своем, но на самом деле не часто пользуется этим. И потом, он живет здоровой жизнью.