Ангелочек
Шрифт:
— Я — мадемуазель Анжелина в шапочке с вуалью. Муфта греет мои руки-ки-ки-ки! — тихо напевала Розетта, когда была уверена, что ее никто не слышит.
На улице Нобль она столкнулась со звонарем Сатурненом. Не различив под тюлевой вуалью лица, он принял ее за Анжелину, несомненно, из-за манто, покрой, ткань и отделка которого привлекали к себе внимание.
— Э-э, нет! Это не мадемуазель Анжелина. Я ее служанка, — вежливо поправила звонаря Розетта.
На площади с фонтаном двое мужчин в черных костюмах и котелках поприветствовали ее кивком головы.
«Они думают, что я дама, молодая прекрасная дама», — с гордостью
Наконец Розетта, охваченная эйфорией, позвонила в дверь дома Форов, богатых бумагопромышленников, твердя себе, что должна держаться вежливо и говорить правильно. Но дверь ей открыла служанка, одетая в черное платье и белоснежные фартук и чепец.
— Здравствуйте! Я принесла блузку вашей хозяйке от мадемуазель Анжелины, — сказала Розетта гораздо громче, чем хотела.
— Прекрасно! Входите, — ответила горничная. — Я подумала, что пришла сама мадемуазель Анжелина. И вовсе не обязательно так громко кричать.
— Простите, — смутившись, пролепетала Розетта.
— Мадам занята. Ждите здесь. Сейчас я с вами расплачусь, — повелительным тоном сказала горничная.
Поджав губы, она забрала сверток. Розетта с трудом сдержала вздох. Она предусмотрительно осталась стоять на циновке, но это не мешало ей рассматривать обстановку. На стенах, обтянутых зеленым бархатом, висели картины в золоченых рамах, пол был выложен черной и белой плиткой в шахматном порядке. За анфиладой стеклянных дверей угадывались другие диковинки: хрустальные люстры, добротная мебель.
«Как красиво, черт возьми! — с удивлением думала Розетта. — Наверняка они намного богаче мадемуазель Жерсанды».
Вскоре вернулась горничная и протянула дополнительно один франк Розетте, поблагодарившей ее.
— Приятного вам вечера, — добавила Розетта.
Южный выговор и неловкие манеры молоденькой девушки плохо сочетались с элегантным нарядом.
— Приятного вечера, мадемуазель, — ответила горничная, открывая дверь.
Розетта спустилась с крыльца и с удивлением заметила, что поднялся сильный ветер. Погода портилась. Девушка с благодарностью взглянула на газовый фонарь, горевший, примерно, в пятидесяти метрах, между домом Форов и большим зданием жандармерии.
— Жаль, но следующий фонарь будет только на базарной площади, в нижней части города, — вздохнула она. — К счастью, я хорошо вижу, да и ночь мне не страшна!
Это означало, что Розетте предстояло пройти около пятисот метров в относительной темноте, поскольку от снежного покрова все же исходил слабый свет. Розетта пустилась в обратный путь, торопясь вернуться на улицу Мобек. Ее обогнал фиакр. Лошадь бежала довольно быстро, и из-под колес во все стороны летели комья грязи.
— Черт! Мерзкая кляча! Забрызгала все манто!
Чтобы досадный инцидент не повторился, Розетта решила идти по лугу, раскинувшемуся вдоль дороги, но на значительном расстоянии от нее.
Мужчина в толстой шубе и широкополой шляпе, надвинутой на лоб, внимательно следил за Розеттой. Он, как и звонарь, решил, что видит прекрасную Анжелину Лубе. Заметив, что девушка вышла из дома Форов, мужчина последовал за ней, стараясь оставаться незамеченным. Это молчаливое преследование возбуждало его. Настал момент, когда в нем пробудился инстинкт охотника. Выследить дичь, выгнать ее из убежища, выбрать благоприятный момент для нападения…
Первый раз он отправился на охоту,
Он быстро пошел прочь, дрожа от животного желания, покрывшись липким потом. В сумерках он продолжил наблюдать за девочкой, спрятавшись за деревом. Прежде чем вернуться на ферму своих родителей, Амели подняла юбку, чтобы помочиться, и он увидел ее крепкие ноги, бедра, ягодицы. Его рассудок помутился. Он последовал за девочкой, не выдавая своего присутствия. Когда Амели вошла в ельник, где было темно, он набросился на нее. Собаку девочки, маленького щенка пиренейской овчарки, он оглушил прикладом. Он хотел изнасиловать девочку, получить истинно мужское удовольствие, но она кричала и отбивалась изо всех сил. Ударив Амели камнем по лицу, он заставил ее замолчать, а потом, решив перестраховаться, задушил. Возбужденный, сгоравший от безумного желания, он членом проник в нее. Проход был таким узким, таким теплым… Он неистовствовал до тех пор, пока не излил свое семя.
Это произошло в 1862 году. Никто так и не узнал, кто убил Амели Берну.
Розетта заметила вдалеке желтый свет. Это придало ей уверенности, что скоро она будет дома, так как шла бодрым шагом.
«Это темнота вокруг внушает страх, — думала Розетта. — Я даже не вижу, что находится справа от меня. Вероятно, луг, взбирающийся на холмы. А слева тоже луг, большое пастбище, спускающееся к реке, и заросли боярышника и плакучих ив».
Как-то днем Розетта проходила здесь с Анжелиной и теперь старалась вспомнить пейзаж. Девушка прислушалась. Ей вдруг показалось, что сзади раздался какой-то шум, словно камень покатился по склону.
«Возможно, еще один фиакр, — попыталась успокоить себя Розетта. — Надеюсь, мадемуазель Анжелина не будет ездить так быстро».
Лицо Розетты озарила лукавая улыбка. Накануне Жерсанда де Беснак доверительно сказала ей:
— Розетта, ты должна помочь нам с рождественским подарком, который я купила для Анжелины. Он такой большой, что под елкой не поместится. Поэтому я нуждаюсь в твоей помощи. Я подарю ей кабриолет и резвую кобылу. Мой кучер Альфонс отвезет их в конюшню на улицу Мобек. Когда вы отправитесь ко мне на ужин, не запирай двери на ключ и постарайся выйти на улицу последней.
Польщенная оказанным ей доверием, Розетта пообещала, что устроит все как можно лучше.
«Да, мадемуазель ждет приятный сюрприз, — радовалась Розетта. — Только бы не проболтаться! Конечно, мне тяжело будет держать язык за зубами во время ужина, ведь мадемуазель Жерсанда хочет, чтобы наша Анжелина обнаружила кабриолет после полуночной мессы, когда мы вернемся домой. Конечно, мне тоже придется пойти на мессу!»
Розетта хотела захлопать в ладоши, по примеру маленького Анри, но сдержалась. На этот раз она отчетливо услышала, что за ней кто-то идет. Розетта обернулась, скорее, из любопытства и увидела массивный силуэт. Это был, несомненно, мужчина. В ту же секунду он набросился на нее, схватив за руки.