Ангелология
Шрифт:
Ноги Эванджелины затекли от долгого сидения. Она встала, подошла к окну и отодвинула штору. Два дня назад было полнолуние, но сегодня темное небо затянули тучи.
— Этот артефакт действительно настолько ценен? — наконец спросила она.
— Бесценен, — ответила Селестина. — Более тысячи лет люди искали и не могли найти пещеру, а нам это удалось. Существа, которые столько времени процветали благодаря тяжелому людскому труду, внимательно следили за нашими усилиями. Они изучали наши перемещения, внедрили к нам шпионов и время от времени, чтобы поддерживать в нас страх, похищали и убивали наших агентов.
Эванджелина сразу же
— А почему только некоторых? Если они настолько сильны, почему не убили всех? Почему просто не разрушили всю организацию?
— На самом деле они без труда могли бы истребить всех нас. Конечно, у них есть для этого силы и средства. Но не в их интересах очистить мир от ангелологов.
— А почему? — удивилась Эванджелина.
— Несмотря на всю их мощь, у них есть большой недостаток — это сладострастные существа, обожающие телесные удовольствия. Они обладают богатством, силой, физической красотой и невероятной жестокостью. У них древние семейные связи, которые поддерживают их в самые беспокойные исторические периоды. Они развили финансовые цитадели почти в каждом уголке земного шара. Они победители системы власти, которую сами же и создали. Но у них нет интеллектуального мастерства, нет обширного запаса научных и исторических ресурсов, которые есть у нас. Они чрезвычайно нуждаются в нас, в том, чтобы мы за них думали.
Селестина снова вздохнула, словно эта тема была для нее болезненной. Сделав усилие, она продолжила:
— Эта тактика почти сработала в сорок третьем году. Они убили мою наставницу, а когда узнали, что я сбежала в Штаты, разрушили наш монастырь и множество других, чтобы найти меня и объект, который я привезла с собой.
— Лиру, — проговорила Эванджелина.
Кусочки мозаики начали складываться.
— Да, — подтвердила Селестина. — Им нужна лира. Вряд ли они знают, на что она способна, но им известно, как мы ее ценим и как боимся, что они ею завладеют. Конечно, это было рискованное предприятие — раскопать такое сокровище. Мы должны были найти кого-то, кто сможет его охранять. Поэтому мы поручили это самому прославленному нашему агенту в Нью-Йорке, женщине, обладающей властью и богатством, которая поклялась служить нашему делу.
Лицо Селестины на мгновение исказила судорога.
— Миссис Рокфеллер была нашей последней надеждой. Я не сомневаюсь, что она серьезно относилась к своей роли. В самом деле, она была настолько опытна, что ее тайник до сих пор не обнаружен. Существа убили бы всех нас, чтобы найти его.
Эванджелина дотронулась до кулона в виде лиры. Золото потеплело в ее пальцах, и она сразу же поняла значение бабушкиного подарка.
— Вижу, вы меня понимаете, — улыбнулась Селестина. — Кулон означает, что вы одна из нас. Ваша бабушка поступила правильно, отдав вам его.
— Вы знаете мою бабушку? — спросила Эванджелина, удивленная и озадаченная тем, что Селестине известно происхождение кулона.
— Я знала Габриэллу много лет назад, — с легкой печалью ответила Селестина. — И даже тогда по-настоящему я ее не знала. Габриэлла была моим другом, блестящим ученым и преданным борцом за наше дело, но для меня она всегда оставалась загадкой. Никто не мог проникнуть в сердце Габриэллы,
Эванджелина в последний раз говорила с бабушкой целую вечность назад. С тех пор прошли годы, и она считала, что Габриэлла умерла.
— Она жива? — спросила Эванджелина.
— Конечно жива, — ответила Селестина. — Она очень гордилась бы, увидев вас сейчас.
— Где она? — спросила Эванджелина. — Во Франции? В Нью-Йорке?
— Этого я не могу сказать, — ответила Селестина. — Но если бы ваша бабушка была здесь, я уверена, она бы все вам объяснила. Но поскольку ее здесь нет, то я попытаюсь помочь вам понять.
Поднявшись с кровати, Селестина жестом показала Эванджелине, что надо пройти в противоположный конец комнаты. Там в углу стоял старинный сундук с потертой кожаной отделкой. Покрытая латунью ручка мерцала на свету, спереди висел замок, похожий на какой-то необычный фрукт. Из скважины торчал небольшой ключ.
Убедившись, что Селестина не возражает, Эванджелина повернула ключ. Замок щелкнул и открылся. Она сняла его, аккуратно положила на деревянную половицу и откинула тяжелую крышку. Завизжали несмазанные медные петли. Пахнуло застарелым потом и пылью, смешанными с мускусным запахом духов, которые от времени почти выветрились. Внутри она увидела пожелтевшие салфетки, аккуратно расстеленные сверху. Свет падал так, что они, казалось, парили над краями сундука. Осторожно, чтобы не помять, Эванджелина сняла бумагу. Открылись стопки одежды. По очереди вынимая вещи из сундука, она внимательно осматривала их — черный хлопчатобумажный передник, коричневые бриджи для верховой езды с черными пятнами на коленях, пара женских кожаных ботинок на шнурках со стертыми деревянными подошвами. Эванджелина развернула широкие шерстяные брюки, которые больше подходили какому-нибудь юноше, чем Селестине. Эванджелина провела рукой по брюкам, цепляясь ногтями за грубую ткань, и почувствовала исходящий от них запах пыли.
Почти на самом дне сундука пальцы Эванджелины наткнулись на что-то нежное и мягкое. В углу лежала груда смятого атласа. Эванджелина потянула за кончик блестящей ткани и увидела, что это алое платье. Она подняла его повыше, чтобы рассмотреть. Девушка никогда не касалась настолько нежной ткани. Платье струилось, как вода. Подобные стильные вещи показывают в черно-белых фильмах — косой разрез, декольте, сужающаяся талия и узкая юбка до самого пола. Слева шел ряд крохотных пуговичек, обтянутых атласом. Эванджелина увидела вшитый в шов ярлык с надписью «Chanel» и какими-то цифрами. Она попыталась вообразить женщину, которая носила эту вещь. Интересно, что чувствует та, на ком такое красивое платье, подумала она.
Эванджелина положила платье в сундук и тут в складках старой одежды заметила связку конвертов. Зеленые, красные и белые — рождественские цвета. Письма перевязаны широкой атласной лентой, мягкой и гладкой на ощупь.
— Дайте их мне, — негромким усталым голосом попросила Селестина.
Оставив сундук открытым, Эванджелина принесла конверты Селестине. Дрожащими пальцами Селестина развязала ленту и вернула пачку Эванджелине. Эванджелина обнаружила, что письма отсылались только на Рождество, начиная с восемьдесят восьмого года, когда она прибыла в монастырь Сент-Роуз. Последнее письмо пришло на Рождество девяносто восьмого года. К ее изумлению, отправителем значилась Габриэлла Леви-Франш Валко. Эти письма прислала Селестине бабушка Эванджелины.