Ангельская лихорадка
Шрифт:
Его тяга к мазохизму была, по-видимому, безграничной. Он отодвинул свою полуфабрикатную еду.
Кара сумела поймать коротковолновое радио. Она настроилась на Голос свободы, и низкий голос заструился из радиопремника: «Если солдаты приходят в твой темный город - прячься, убегай, сражайся, делай все, что можешь, чтобы не попасть в Эдем. Ангелы – это смерть. Что бы вы ни делали, не верьте им...»
Как будто им в данный момент просто необходимо было знать это, после сегодняшнего дня. Но зная, что люди успокаиваются от знакомого голоса, Себ сдержал цинизм в себе. И пока
Идите, уходите, - сказал тогда Заран. Почему этот cabr'on спас их?
Но Себ точно знал, почему. Это было то, что он сам бы сделал на его месте. Он никогда не подчинялся кому-то беспрекословно и не следовал жестким правилам, и похоже, что его отец тоже. Эта мысль была ему не приятна. Он не хотел иметь ничего общего с тем существом, которое убило его мать и так много его друзей.
Затем, когда его взгляд снова упал на Мегана, Себ понял, что сходство было еще глубже. Я начал действительно беспокоиться о ней. Я пытался оставить ее в покое. Его отец тоже причинил боль женщине, о которой он говорил. Заран знал, что мать Себа в него влюблена, понятно, что каждый раз, когда она прикасались к нему, он убивал ее, но все равно не уходил.
Был ли его сын намного лучше?
Глава 20
Когда стало слишком темно, чтобы что-либо видеть, люди начали устраиваться, чтобы лечь спать на полу ресторанного дворика, используя одежду вместо подушек. Теперь их дремлющие тела были темными скоплениями вокруг меня. Я лежала, глядя на окна в высоком потолке торгового центра, наблюдая за яркими звездами, мерцающими в облаках.
Все выглядело так красиво и это казалось неправильным.
Сэм. Смерть других тоже отдавалась болью, но Сэм. Он был для меня как старший брат. Он был там, когда Алекс умер, держал меня, когда мы плакали вместе - заставлял меня образумиться и продолжать жить.
Я сглотнула, вспомнив все наши долгие разговоры. Как он иногда опускал случайно руку на мое плечо, когда мы шли по коридору. Глубину его голубых глаз, когда он изучал меня во время обеда несколько дней назад. «Ты становишься слишком худой, ангелочек. Ты будешь есть это тушеное мясо, или нет?» В своей примитивной форме он показывал мне, как сильно заботился обо мне миллион раз за этот сложный год.
Я буду скучать по тебе, Сэм, подумала я мрачно.
Он и все остальные. Меня как ножом прорезала слишком знакомая скорбь. Хезер. Эрик. Девочки, которые дали мне фотографию Алекса. Теперь эта фотография исчезла вместе со стихотворением, которое Алекс подарил мне, и моей детской фотографией. У меня было чувство утраты из-за этого, но это были только вещи - ничто по сравнению с людьми, которые умерли.
Я обняла себя, изучая звезды. И теперь Потакет тоже скоро будет уничтожен.
Мои мышцы напряглись, я снова вспомнила о борьбе с женщиной-ангелом в коридоре базы. Когда мои крылья прижались к ней, нахлынули образы и знания - потому что когда она увидела, кто я, у нее в голове появились мысли, которые она не могла контролировать.
Широкие тихие улочки моего родного
Лёжа на холодном полу торгового центра, я представляла, как мой отец ухмыляется, шагая по улицам моего детства, представляла всех, кого я знала, как их убивают: Нина - моя лучшая и единственная подруга, все мои одноклассники.
Вдруг я не выдержала всего этого наплыва мыслей, мне нужно было подышать свежим воздухом. Я тихонько натянула кеды, затем схватила парку ужасного розового цвета, которую я нашла в магазине и сейчас использовала в качестве одеяла. Как можно тише, я встала и ускользнула с ресторанного двора подальше от спящих ребят.
Когда я добралась до главного входа торгового центра, я глубоко вздохнула, чувствуя, как холодный ночной ветер обдувает мое лицо. Я натянула парку и прислонилась к раме разбитого окна, глядя на стоянку.
И из всего хаоса и горя за последние двадцать четыре часа - нет, за весь прошлый год - мне было ясно только одно.
Я еду в Потакет.
Нас осталось всего двенадцать человек. У нас не было ни базы, ни припасов. Команды, которые мы отправили, были, вероятно, уже захвачены - именно так Разиэль, должно быть, нас нашел. Может быть, немногие из нас оставшихся, могут продолжать вербовать и даже как-то обучать людей, но это уже не имело бы никакого значения.
Все кончено... и я увидела, что так было всегда начиная со второй волны, когда Разиэль разделил ангелов. Неудивительно, что Алекс вынужден был пойти на такой безумный риск.
Я судорожно вздохнула. Разиэль уничтожил все, что мне было дорого. Все. Алекс, разлетелся на куски. Моя мать, вечно пребывала во сне. Сэм и все мои другие друзья погибли. Но у меня все еще была надежда, даже если это было бессмысленно.
Он не уничтожит мой родной город. Только после того, как убьет меня.
Когда я услышала кого-то сзади, я напряглась. Я обернулась и поморщилась, подняв руку, когда луч света ударил мне в глаза. Темная фигура опустила фонарик, затем выключила его.
«Что ты здесь делаешь?» требовательно спросила Кара.
Мои плечи облегченно опустились. «Ты напугала меня».
Кара качнула головой, луна осветила ее экзотические черты. «Ну, ты тоже напугала меня - я проснулась, услышала шаги в торговом центре и не знала, чьи они».
Она прислонилась к оконной раме напротив меня, глядя на парковку. Поверх ее плотной футболкой висела большая мужская рубашка. Она посмотрела вниз и поиграла одним рукавом. «Значит, ты тоже не можешь заснуть?» - наконец сказала она. «Он заставил меня уйти».
Я не ожидал сочувствия. «А я не смогла уйти», - признался я после паузы. «Теперь я продолжаю видеть... все это».
«По крайней мере, ты была там возле него», - сказала она с горечью. «Бежать – не было моим планом».
«Сэм правильно сделал, он пытался спасть хоть часть УА», - сказал я, снова вспомнив тот момент, когда он упал. Горло сдавило и я коснулась осколка стекла, который торчал из оконной рама. «Кара, слушай, что-то случится».
Ее глаза сузились, когда она резко взглянула на меня. «Почему у меня плохое предчувствие, что ты имеешь в виду еще что-то, кроме атаки ангелов и взорвавшейся базы?»