Ангелы Черчилля
Шрифт:
Глава 19
Наступил ноябрь. Дейзи и ее соученицы получили на лацканы в честь выпуска чудесные золотые крылышки, разделенные колечком с буквами «АТА». Этот символ внушал им всем законную гордость. Теперь Дейзи официально именовалась пилотом Вспомогательной транспортной авиации.
Первое ее задание оказалось щадящим: перегнать «Оксфорд» на аэродром близ Карлайла. Она тщательно подготовила маршрут, включавший одну посадку для дозаправки, и выучила его наизусть. Метеопрогноз оказался, увы, типичным для ноября, но погода Дейзи мало волновала: ее окрыляла мысль о том, что предстоящий полет станет кульминацией долгих напряженных месяцев учебы и тренировок. Она справится! Всего-то и требовалось, что лететь так низко, чтобы не терять из виду железнодорожную ветку, вдоль которой она собиралась следовать. Она молилась об одном: чтобы ноябрьское ненастье не помешало ей достигнуть пункта назначения.
– Не забывай, наверху лютый мороз, – предупредила ее самая опытная летчица авиаотряда. – Надень нижнее белье потеплее и не меньше двух пар носков. Счастливого полета!
И шарф Эдейра, подумала Дейзи, прощаясь с летчицей.
– Встретимся в столовой через несколько дней.
Только теперь Дейзи сообразила, что не подумала о возвращении. Самолет она оставляла в Карлайле.
– Простите, можно еще один вопрос? Как мне возвращаться обратно?
Старшая
– Бедняжка, мы, старые наседки, плохо смотрим за своими цыплятами! Значит так: перед каждым полетом, если только не знаешь наверняка, что тебя доставят назад, бери в конторе талон на поезд. Без него в вагон не попасть: зимой билеты мигом раскупают. Но, прежде чем ехать, расспроси всех на той базе, может, кто-нибудь летит к нам и захватит тебя с собой.
– Как я вам признательна! – Дейзи не хотела показаться назойливой. Ей казалось, что летчица в ранге второго пилота с трудом удерживается, чтобы не посмотреть на часы.
– Всегда рада помочь. Удачи! – И второй пилот, помахав рукой, выбежала в коридор.
Захватив талон на поезд, третий пилот Петри отправилась в свой первый грузовой полет. Она мечтала, чтобы все прошло гладко, и, взлетая, вполголоса проговаривала команды.
Разбег и взлет прошли образцово. «Видишь мои крылья, Эдейр? У тебя способная ученица!»
Первый перелет, невзирая на туман, морось и встречный ветер, прошел без происшествий. На дозаправке она спросила, можно ли сообщить о ее скором прибытии на аэродром назначения.
– Не суетись. Ты у нас на сегодня третья. Успеешь согреться чаем, а то и тарелкой супа.
Дейзи стала с наслаждением есть густой ароматный суп.
– Из чего это? – спросила она одну из работниц столовой.
– Понятия не имею! – был ответ. – Повар бросает в котел остатки из офицерской кухни. Иногда получается неплохо, а иногда… – Подходящего определения так и не нашлось. Третьему пилоту Петри повезло: она приземлилась в неплохой день.
Снова поднявшись в воздух, она угодила в дождь со снегом, который так залеплял ее ветровой щиток, что она не успевала его счищать. Она уже подумывала о том, чтобы спуститься ниже, под облака, но тут «Оксфорд» покинул зону непогоды.
Чем дальше на север зимой, тем раньше начинало темнеть. Дейзи напевала про себя, стараясь сохранять бодрость, и поглядывала вниз, чтобы не заблудиться. Внезапно у нее душа ушла в пятки: железнодорожная ветка пропала из виду. Она уже представляла себе всякие ужасы и была близка к панике, когда в голове у нее зазвучал голос: «Слушай меня, Дейзи. Я здесь, с тобой, слушай и запоминай все, что я скажу. Потом, когда меня уже не будет, сосредоточься – и услышишь меня опять».
– Эдейр?..
Что за чудеса? Она действительно слышала его голос и напрягала слух, чтобы не пропустить ни слова. Она переключила компас и стала медленно менять курс, пока внизу снова не появилась желанная ветка.
Через тридцать пять минут показалась посадочная полоса, и тот же спокойный голос проинструктировал ее при снижении, посадке, пробеге и остановке.
Выполнив все положенные действия, когда покидала самолет, она захватила свою сумку со всем необходимым и вылезла из кабины. С трудом переставляя непослушные ноги, она отправилась подписывать путевой лист – свидетельство о передаче «Оксфорда».
Потом ее пригласили поужинать в офицерской столовой, где она усомнилась, что когда-нибудь научится вести себя в таком обществе как своя. Раньше ей не приходило в голову, что все летчики – офицеры, даже женщины, бывшие авиамеханики.
Один из сидевших за столом сообщил, что, к сожалению, самолета в нужную ей сторону не будет несколько дней.
– Но вы очень нас порадовали, пригнав «Оксфорд». За это мы отвезем вас на станцию.
Летчица на ее базе оказалась права: поезд брали штурмом, к тому же в вагоне стоял собачий холод. В полете тоже было холодно, но благодаря комбинезону Дейзи не замерзла. В поезде пришлось снова его достать и натянуть поверх формы. В вагоне гуляли ледяные сквозняки, и у нее так замерзли ноги, что хотелось реветь. Но, представив лицо матери, – если бы та увидела сейчас свою «хрупкую и слабенькую» дочку, – Дейзи улыбнулась. Пока не завершилось это отвратительное путешествие, она рисовала в воображении всевозможные счастливые картины. Сидя в такси с разбитым стеклом вместе еще с шестью авиаторами, она, возвращаясь на базу, думала одно: «Я – летчица АТА, я успешно перегнала свой первый самолет!»
Попутчики не позволили ей заплатить свою долю за такси:
– Ехать с вами, мэм, для нас честь и привилегия!
Перед Новым годом Дейзи получила недельный отпуск и уже считала минуты: ведь попасть домой на прошлое Рождество ей не удалось. Она дала слово нескольким летчикам и летчицам АТА побывать на новогодних танцах на авиабазе и жалела, что самое красивое платье, перешитое миссис Робан, ждет ее дома.
Желая раздобыть новости о Томаше до отъезда домой, она набралась храбрости и стала расспрашивать о нем других летчиков.
– Сапенак? – Пилот, служивший до перехода в АТА в гражданской авиации, задумался. – Было бы проще ответить вам, мисс Петри, если бы он садился и взлетал здесь. Одно могу сказать точно: если бы с Сапенаком случилась беда, мы бы об этом обязательно узнали.
У Дейзи отлегло от сердца:
– Вы уверены?
– Сапенак – очень уважаемый авиатор. Мы бы знали, не сомневайтесь.
– Большое вам спасибо!
– Хотите отблагодарить – подарите мне танец на новогодней вечеринке.
– С радостью, сэр. – Дейзи улыбнулась. – Позволите еще один вопрос?
– Задавайте. Если я знаю ответ – отвечу, нет – так и скажу.
Дейзи покраснела. Она интересовалась Томашем, потому что он несколько недель не давал ей о себе знать. А с какой, собственно, стати? Он ничего ей не обещал, наоборот… Разве что попросил ее запомнить маршрут и дал слово пролететь вдвоем с ней. Слово он не сдержал, и в этом было все дело: Дейзи твердо знала, что Томаш Сапенак – не тот человек, который нарушает свои обещания.
– Подполковник авиации Сапенак – летчик-истребитель. Если бы его сбили при выполнении задания, вам стало бы об этом известно. Но вдруг он занимался чем-то еще?
– И такое, конечно, возможно, мисс Петри. Опытный многоязычный летчик – ценнейший специалист. Его могли забросить на вражескую территорию за кем-то или за чем-то. Даже мы, скромные транспортные пилоты, иногда делаем больше, чем просто перегоняем самолет Икс из пункта А в пункт В.
– Значит, я напрасно тревожусь?
Летчик пожал плечами:
– Это зависит от того, насколько вы с ним близки.
Дейзи опять покраснела:
– У нас с ним был общий друг, только и всего. Я не знала, что он многоязычный – наверное, это значит, что он говорит не только по-английски и по… – ну, на чем там говорят в его Чехословакии…
– Именно так. Теперь вы должны мне танец. Надеюсь, подполковник даст о себе знать еще до Рождества.
Дейзи поблагодарила летчика и отправилась в общежитие, где, заварив чай, села греться и думать.
Неужели и Томаш, друг Эдейра… Нет, только не это! Но Томаш не сдержал слово – не похоже
Она чуть не расплескала чай – так громко заколотили вдруг в дверь. Она поставила чашку и побежала открывать.
За дверью стоял некто, уже занесший кулак для нового удара по двери.
– Петри? Отлично. Вам звонят. Потрудитесь проследовать в штаб.
И посыльный был таков. Дейзи поспешила за ним.
Звонят? Ей? Когда ей в последний раз звонили? Только бы не плохие известия!
В штаб она влетела совсем запыхавшаяся. Двое летчиков сидели за своими письменными столами, трубка на черном телефоне у окна, вопреки ее ожиданию, покоилась на рычагах. На лице Дейзи отразились, наверное, все ее чувства, потому что один из летчиков, подняв на нее глаза, улыбнулся.
– Он сейчас перезвонит, мэм, дело в том, что…
В этот момент задребезжал телефон. Летчик показал Дейзи жестом, чтобы она ответила. Она повиновалась и пролепетала в трубку:
– Алло!
– Привет, Дейзи, как дела? Это Томаш.
Какое же облегчение слышать дружеский голос!
– Томаш? Где вы?
– Дома. – Такой ответ ровным счетом ничего ей не говорил. – Простите, что не сдержал свое обещание, Дейзи. Я был немного занят.
Что тут скажешь? В присутствии двух летчиков, слышавших каждое слово, задавать вопросы было невозможно.
– Ничего страшного.
– Вы поедете на Рождество домой?
– Да.
– Тогда позвольте пригласить вас на ужин в сочельник.
Сочельник… У семейства Петри была незыблемая традиция – посещать в канун Рождества полуночную церковную службу.
– В сочельник я хожу в церковь. В Дартфорде.
– Сначала мы могли бы поужинать, Дейзи. Я все объясню. Пожалуйста, скажите «да».
– Да.
– Я с вами свяжусь. Спокойной ночи, Дейзи.
– Спокойной ночи.
Провода прогудели «отбой», и Дейзи тихо положила трубку. Поблагодарив всех в кабинете, она вернулась в общежитие.
Как она жалела, что разговор получился таким коротким! До нее не сразу дошло, что она согласилась поужинать с Томашем в канун Рождества. Где он назначит ей свидание – в центре города? А что, если у них в квартире? Она ее вовсе не стыдилась – родители красиво обставили свое жилище и поддерживали в нем хирургическую чистоту, но ее беспокоило, как отреагирует мать, когда узнает, – а держать ее в неведении нельзя, – что дочь проведет сочельник не дома, за семейным ужином, а в ресторане с чехословацким пилотом… Хорошо хоть, что он не аристократ – во всяком случае, так она предполагала. Однако джентльмен, как считала Дейзи, непременно пожелает зайти за девушкой домой и представиться ее родителям. Боже, лишь бы не получилось кошмара! Пусть мама занимается с Джорджем и не проявляет интереса к чехам со словаками! Почему бы Томашу не приехать сюда, на базу, и не пригласить ее куда-нибудь прямо здесь? Где он заночует в канун Рождества в Дартфорде? Уж не у Хамблов ли? Похоже на то.
В следующие недели она пять раз выполняла летные задания: дважды перегоняла самолеты, трижды перевозила офицеров ВВС. Как все летчики АТА, она свято хранила свой блокнотик с записями о характеристиках самолетов различных типов. Она не знала, отучится ли когда-нибудь волноваться, перед тем как сесть в кабину самолета, которого раньше даже не видела. По-хорошему полетам на таких аппаратах должны были бы предшествовать долгие часы инструктажа; но то по-хорошему, а не в военное время!
К ее немалому удивлению, Фред, не большой любитель писать, прислал весточку и признался, как он горд за свою дочь: …Чтобы девочка, да еще такая малютка, летала на здоровенной махине! Как твой отец, я бы желал тебе лучшей жизни, деточка, но опять-таки как твой отец я должен сказать, что мое сердце бьется с гордостью за тебя и за Роуз, которая трудится на заводе как мужчина. После Великой войны тоже многое поменялось: женщины стали работать плечом к плечу с мужчинами, но о таком, как сейчас, никто и подумать не мог. Если бы я увидел, как ты летишь в самолете, то задохнулся бы от страха и мигом поседел, но я – самый гордый отец в Дартфорде и всегда им останусь. Джордж вкалывает за двоих. Он – хорошая компания для твоей мамы. Меня он умоляет научить его водить. О его отце ничего неизвестно – счастливое избавление! – а Джордж не задает вопросов. Не думал, что Флора решится расстаться с вещами нашего Рона, но она очень старается для Джорджа, и купоны Рона пошли ему на новую обувь. Он сейчас рисует тебя в самолете. В искусстве я не силен, но вижу, что это самолет, а в нем ты – неплохо, верно?
Она тщательно сложила письмо и спрятала его вместе с остальными своими сокровищами.
Через несколько дней Томаш перезвонил:
– Дейзи, вам знакома в Дартфорде улица Хайт?
– Да.
– Вот и славно. Там есть ресторанчик Фредерика Комбера. Дом номер восемьдесят семь. Знаете такой?
– Никогда там не ела, Томаш, но знаю, где это.
– Хорошо, что вы там еще не ели.
– Уверена, что сейчас там так же, как всюду: всего не хватает.
– Все равно, хочется вас порадовать. А еще на Хай-стрит есть гостиница «Бык». Тоже знаете?
– Не припомню, хотя наверняка тысячу раз проходила мимо.
– В Праге и даже в Лондоне я ориентируюсь гораздо лучше, чем в Дартфорде.
Дейзи улыбнулась. Ей было все равно, в какой ресторан идти, но доставляло удовольствие, что Томаш старается ради нее.
– Томаш, вполне достаточно будет просто посидеть и поговорить, не торопясь и не боясь остаться без гроша.
– Вы очень добры, Дейзи. Остановимся на первом варианте. Я найду место, но времени будет в обрез. Давайте встретимся прямо там? Знаю, что это невежливо, но…
Она с облегчением перебила его:
– Все отлично, Томаш.
– Отлично? Я сам не верю в свою грубость. Дрожу от одной мысли о том, как пригвоздил бы меня за это отец. Но, поверьте, дело не в дурных манерах. Разумеется, я доставлю вас домой или в вашу церковь, куда сами скажете.– Хорошо, Томаш. Буду очень рада с вами увидеться. Ресторан Комбера найти нетрудно, здание напротив закамуфлировано под жилые дома. – Она немного поразмыслила. – Во всяком случае, так это выглядит сверху.
– Я прибуду не по воздуху, Дейзи, – сказал он, и ей понравился его смех. – Я найду.
Дейзи сомневалась, задавать ли следующий вопрос. Лучше было рискнуть, потому что от его ответа многое зависело.
– Томаш, вы остановитесь у Альфа и Нэнси?
– Да, а что?
– Ничего, просто в этом году – кажется, я вам уже говорила – у нас на рождественский ужин будет настоящий окорок, вот я и подумала: если у вас в Дартфорде дела, может, вы отужинаете с моей семьей?
– О, Дейзи, дорогая, вы так заботливы, но нет, я вынужден отклонить ваше приглашение. Альф пригласил меня провести несколько дней у них. Они так гостеприимны; думаю, я для них ниточка к…
– К Эдейру. – Дейзи поразилась собственному спокойствию. – Альф говорил, что он был для Нэнси как родной сын. Своих детей у нее нет.
– Да, все это очень грустно. Но я заболтался, пора возвращаться к работе. Жду не дождусь сочельника.
Дейзи выскочила из телефонной будки на ветер, под мокрый снег. Сочельник, почти год с тех пор, как… Она остановилась. Один из пробегавших мимо мужчин крикнул: