Шрифт:
– Этаниэл, вставай! Только тихо.
Вставать не хотелось, но голос не отставал, и кто-то продолжал теребить его за плечо.
– Гакт?
– Щурясь от света фонарика, направленного ему в лицо, спросил Этаниэл.
– Что вы?..
– Вопросы потом, - оборвал его мужчина и повернулся к соседней койке.
– Мэтт, вставай и одевайтесь. Только тихо. Жду вас обоих внизу через пять минут.
Голос у Гакта был взволнованным, тон - деловым, и мальчики не рискнули ему перечить. Быстро натянув на себя майки и штаны и похватав из шкафчиков куртки - на дворе стояла
– По машинам!
– перекрикивая многоголосый гул, скомандовал Гакт, и мальчишки, не понимающие происходящее, но привыкшие слушаться взрослых, быстро начали загружаться в грузовики.
– Вы поедете со мной в кабине, - сообщил Гакт, выхватывая их из толпы.
Маттиас и Этаниэл протестовать не стали.
– Куда мы едем?
– спросил Маттиас, зевая, когда все загрузились.
– На космодром, - коротко сообщил Гакт.
– К нам наведался ППЗ. Мальчики, не задавайте вопросов, вам все объяснят на месте. Можете пока поспать.
ППЗ, или полярный пушной зверь, на жаргоне патрульных означал огромные неприятности, а вид Гакта и его нежелание вести разговор означало, что на этот раз размеры этих неприятности имеют просто эпические. Быстро переглянувшись, подростки последовали совету офицера.
– Приехали. Можете выходить.
Вновь продрать глаза оказалось не так-то просто. Этаниэлу казалось, что прошла всего пара секунд с того момента, как он закрыл их, но за окном уже начинал тихонько алеть горизонт.
Этаниэл быстро огляделся и заметил среди соседей нескольких знакомых пацанов из числа детей патрульных, с которыми они вместе были в лагерях, которые для них организовывали Гакт и его товарищи, и протолкался поближе к ним.
– Рист, что происходит?
– ткнул он в бок мальчишку на год старше себя, бывшего сыном офицера связи и слывшего главным спецом по сплетням.
– Без понятия, - покачал он головой.
– Предок ввалился в комнату посреди ночи, похватал нас с Альком и притащил сюда. Вид у него при этом был такой, словно флот Каратая из гипера вывалился и объявил тотальную мобилизацию. Остальные тоже не в курсе, - кивнул он на группку детей офицеров, стоявшую неподалеку.
– Нас всех из постелей вытащили. Но явно что-то серьезное. Взрослые носятся как на день физкультурника...
Этаниэл согласно кивнул, он и сам заметил нездоровое оживление среди взрослых.
– В две шеренги становись!
– Скомандовал зычный голос одного из рядовых, и толпа мальчишек начала быстро и неумело строиться в две линии как попало.
Из дверей диспетчерской вышел Гакт в сопровождении ещё нескольких высокопоставленных офицеров из командования Патруля.
– Здравствуйте, ребята, - обратился к ним Нокс, заведовавший системами дальнего оповещения.
– Я понимаю, вы все сейчас гадаете, почему мы вас здесь собрали, сейчас я развею ваше любопытство. Сегодня, в час пятнадцать по планетарному времени из гипер прыжка в районе дальней орбиты Корста, недалеко от поля Кератоса, вышел корабль, который удалось идентифицировать как "Мари Амбер"...
Дальнейшие слова офицера потонули в слаженном удивленном вздохе с вкраплениями
"Лучше бы это был Каратай со своим флотом", - хмуро подумал Этаниэл и бросил быстрый взгляд на Маттиаса. В глазах друга читалась растерянность.
– Корабль сильно поврежден, - продолжил Нокс, когда первая волна удивления схлынула.
– Выход из прыжка прошел не штатно, и, по всей вероятности, на выходе корабль ещё и зацепило одним из астероидов. Для проведения спасательных мероприятий был выслан один из патрульных крейсеров, но условия затрудняют работу.
Он щелкнул наладонным компьютером, и перед подростками возникла голограмма с изображением корабля, точнее того, что от него осталось: корпус огромного судна был перекорежен, словно какой-то малыш-великан взял игрушечную модель и смял её в руках, несколько раз провернув во все стороны. В нескольких местах в корпусе зияли пробоины, а сам корпус истекал паром и обломками, словно иллюстрация к первому закону Ньютона, в некоторых из них при должном воображении можно было различить тела или их части. В общем, зрелище было не для слабонервных.
– Судя по данным сканирования, внутри все выглядит не лучше, - взял слово Гакт, как наиболее разбирающийся в технических вопросах.
– Коридоры и переборки перекорежены так, что понятия пола, стен и потолка весьма размыто. Тем не менее, там остались выжившие, которых нужно спасать. На борту работает часть аварийных систем, но надолго их не хватит. Работы осложняются тем, что невозможно использовать тяжелое оборудование для разбора завалов. Обломки очень нестабильны и... на борту в режиме пульсации все ещё работают генераторы искусственной гравитации...
Этаниэлу захотелось выругаться с использованием таких слов, от которых наставников хватил бы удар. На занятиях, которые проводил Гакт, он слушал очень внимательно, и сейчас очень жалел об этом. Слова Гакта означали, что внутри корабля направление и сила тяжести сейчас менялись в произвольном порядке, то возрастая, то падая, то пропадая вовсе.
– Мы уже связались с флотскими и вызвали рабочих с верфей на Рейнбоу, но они прибудут только через семьдесят шесть часов, - продолжил Гакт, глядя на притихших подростков.
– Столько ждать большинство из пассажиров "Мари Амбер" не могут. Многие из них ранены и все они до опупения напуганы. Страх может заставить их пойти на необдуманные действия. Мы собрали вас здесь, ребята, из-за того, что нам нужна помощь. Проходы в завалах слишком малы для большинства взрослых в скафандрах, там требуются компактные размеры. Мы уже вызвали всех, кого можно, но людей не хватает. Каждый из вас прошел подготовку по работе в открытом космосе, многие из вас уже проходили учебную практику на орбите. Мы не можем вам приказывать, большинство из вас ещё несовершеннолетние, поэтому я просто прошу, помогите нам спасти этих людей.
Этаниэлу показалось, что, произнося последние слова, Гакт посмотрел именно на него. Немного растерянно, он оглянулся на Маттиаса, который тоже неуверенно переминался с ноги на ногу, переваривая услышанное. Мальчик по-новому огляделся по сторонам и только сейчас заметил, что большая часть присутствующих была ростом метр с кепкой и возраст большинства из них колебался в районе тринадцати-четырнадцати лет, да и те, кто достиг местного совершеннолетия, которым считались пятнадцать, не отличались богатырскими пропорциями.