Ангелы играют рок
Шрифт:
– Ну ты даёшь! – Дана хрипло выдохнула, что должно было означать смех, и выпрямилась. В конце коридора она заметила яркую шевелюру отца.
– Чёрт, папа идёт! – Она сунула Марте в руки папку. – Постарайся держать её на коленях или чем-нибудь прикрыть. Я побежала.
– Да уж не маленькая, соображу, – фыркнула Марта. – Спасибо! – крикнула она вдогонку быстро удаляющейся Дане. – Не забудь, у Ройс Холла в семь!
1988
– Народ! Почему я вас не слышу?!
Оглушающая
Что ни говори, а «Горячая Точка» была довольно популярным местом. Злачным, но популярным. Парень стоял на сцене и кожей чувствовал десятки взглядов, устремлённых на него. Он любил публику, он любил сцену, он любил музыку – сейчас он любил всё на свете – половинка ЛСД делала своё дело, а он собирался делать своё – завести эту публику и на всю ночь закружить в безумном ритме музыки.
– Вы готовы?
Зал снова взорвался криками. Джонни обернулся к Киту, Биллу и Сэму: Кит, одетый в расстёгнутую рубашку и цветные шаровары, чуть заметно кивнул и показал большой палец. Билл, в своей обычной тёмной водолазке и джинсах, прошептал: «Начинай». Сэм, в шортах и кедах, с отсутствующим видом крутил барабанную палочку и не показывал своей готовности – из-за нагоняя, что ему вчера вечером устроили родители, он объявил бойкот остальным членам группы.
– Тогда мы начинаем! Я обещаю, это будет улётная ночь!
Сэм подкинул палочку, ловко поймал её на лету, Джонни, который всегда удивлялся этому умению ударников, задал ритм. Его тут же подхватил Билл. Следом старательно, боясь ошибиться, ударил по струнам Кит. Во время игры на его лице появлялось смешное выражение первоклассника, который рассказывает с большим трудом выученный урок – он даже язык от напряжения прикусывал. Но ему было простительно – полгода назад, когда их бывший гитарист за неделю до концерта покинул группу, предварительно разбив Сэму губу и назвав Джонни и Кита «слабоумными обдолбышами», Киту, работавшему тогда в качестве их конферансье и менеджера, пришлось в очень сжатые сроки учиться играть на гитаре. Тот концерт они, конечно, всё равно провалили, как и три следующих, однако Кит так старался, что выкинуть его из группы просто не поднималась рука. А теперь мастерство его заметно возросло. По крайней мере, ребята надеялись, что на этот раз всё пройдёт гладко.
Джонни поднёс к губам микрофон – сегодня он пел первую песню собственного сочинения и жутко волновался по этому поводу. Он придумал её вчера ночью и настоял на том, чтобы группа её исполнила. Каверы – это одно дело, а собственная песня – это же совершенно новый уровень! Правда, ощущение при этом такое, будто ты свои внутренности на сцену вываливаешь.
Главное, чтобы зрителям понравилось. Главное, чтобы понравилось…
Просто забей, просто забей, просто забей, хей!
На фиг
Мир будет проще без слёз и соплей, так что забей, хей!
На фиг пошли, будь веселей, просто забей!
Джонни окинул взглядом зал: народу, похоже, нравилось. Они покачивали головами и топали ногами в такт заводному ритму, а кое-кто уже и пританцовывал. Хорошее начало!
Взгляд Джонни задержался на рыженькой официантке. Она стояла поодаль от всех с подносом, нагруженным под завязку пустыми пивными кружками и грязными пепельницами. Но её это, похоже, нисколько не волновало: она застыла, не сводя с Джонни глаз и, чёрт, не может этого быть, повторяла текст песни. Одновременно с Джонни, слово в слово, официантка пела песню, написанную им вчера ночью.
– Невозможно… – тихо сказал Джонни в микрофон и замолчал. Слова песни тут же вылетели у него из головы. Кит непонимающе посмотрел в лицо друга и, сбившись, перестал играть.
– Что невозможно? – Билл тоже опустил бас и повернулся к Джонни. Из толпы послышались недовольные крики.
– Я только что видел девушку, она… повторяла слова… – ошарашенно ответил Джонни, переводя взгляд на друга.
– Чувак, тут все повторяют слова, – раздался сзади голос Сэма, который, похоже, всё-таки решил прекратить бойкот, – песня-то не верх поэтического искусства.
– Нет, вы не понимаете. Она одновременно со мной говорила… Как будто знала заранее, что я спою. – Джонни попытался отыскать девушку взглядом, но, как и следовало ожидать, на прежнем месте её не было. – Откуда она знала?
– Я думаю, это всё из-за марки, парень, – вполголоса сказал Кит. – Лучше тебе не знать, что я видел десять минут назад!
Недовольство толпы возрастало. В дверном проёме служебного входа появился Сид (или Саид, Джонни так и не запомнил его имя) и посмотрел на парней взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
– Все, Джей, кончай фокусничать, – прошептал Билл, – а то они нас сейчас на закуску к пиву порвут. Давай, я начинаю, а ты подстраивайся.
Билл продолжил прерванный было ритм, а Джонни в последний раз оглядел бар и, так и не найдя никаких признаков присутствия девушки, вздохнул и подошёл к микрофону.
Просто забей, просто забей, просто забей, хей!
***
– Ну что, чувак, ты идёшь? Намечается улётная вечеринка! – Зрачки Кита недвусмысленно указывали на то, что для него вечеринка уже началась.
«Лос-Анджелесские Ангелы» стояли посреди кухни «Горячей Точки». Недовольные повара и официанты толкали их локтями, протискиваясь к своим рабочим местам. Никого, кроме Билла, это, впрочем, не смущало.
– Вы идите, а я догоню. – Джонни схватил с одной из полок пивной стакан с эмблемой «Горячей Точки», наполнил водой и тут же жадно выпил. – Подберу себе компанию.
– Без проблем, чувак. – Кит подмигнул. – Если у неё будут подружки, веди всех!
– А что же Стейси? – удивился Билл.