Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу
Шрифт:
— Что ты, Валечка, — даже отшатнулась Валентина Петровна, — так вот сразу…
— Я постепенно не умею. И потом — чего тянуть?
— А невеста твоя тебя поймет? Они богатые, я слышала…
— Моя невеста меня поймет! — уверенно сказал Валентин. — Часовня — дело богоугодное. Давайте лучше поговорим о Мише. Мне очень хочется во всем этом разобраться. Так, значит, эти странности через полгода, как я в армию ушел, начались?
Стажер нахмурил лоб, сопоставляя полученные данные с уже имеющейся у него информацией.
— Ну да… — пробормотала Валентина Петровна, вертя в руках карточку. — …Хотя нет, чуть позже. После
Юноша деликатно молчал, прекрасно понимая, что никакими словами убитой горем женщине не поможешь. Скоро она успокоилась. Валентин наполнил рюмки по третьему разу. Они молча выпили.
— Я у него папку черную потом нашла. В ней бумажки разные, записи непонятные. Но один список… — Валентина Петровна поджала губы, — я сразу поняла, что из-за него Мишенька погиб.
— Что за список? — внутренне напрягся Валентин.
— Сейчас покажу. — Мама Мишки встала из-за стола, вышла в комнату и вскоре вернулась оттуда с черной папкой, из которой извлекла помятый тетрадочный листок. — Вот, Валечка. Думаю, это его с ума и свело… или из-за него моего мальчика убили. Не мог он на себя руки наложить, да еще так страшно! Не верю!
Валентин взял листок в руки, всматриваясь в корявый почерк Мишки. С чистописанием у его друга всегда были проблемы, но разобрать, о чем идет речь, ему не составило труда:
1. Паша — несчастный случай при строительстве дома. 12.04.08.
2. Валя — несчастный случай на свадьбе. 15.08.08.
3. Саня — несчастный случай. 12.01.09.
4. Женя — убийство. 12.03.09.
Этот список говорил только об одном: Мишку тоже волновала подозрительная смерть друзей, он не поверил в случайность и, похоже, занялся собственным расследованием, которое закончилось его гибелью. Точно такой же список был и у Валентина. Только его список был более полным. Миша — 14.05.09, Леша — 07.06.09, мысленно дополнил его стажер. Следующим, по идее, должен быть он — Валентин Сергеевич Святых. Дата смерти пока неизвестна…
Валентин еще раз вгляделся в цифры. Они были написаны красной ручкой и обведены кружком.
— Как он отреагировал на смерть Жени? Ничего особо странного после этого не заметили? — задал главный вопрос юноша.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Валентина Петровна.
— На поминках у него он был?
— Был.
— С поминок ничего с собой не принес?
— А ведь было, — закивала головой Валентина Петровна, — прибежал такой возбужденный, в сумке с собой что-то принес. Я потом у него в комнате убиралась, поняла, что там у него было. Макет какого-то здания на подставке. Он у него на письменном столе стоял. Кстати, очень похожий на новый банк, в котором работал Женя. Его недавно отстроили. Головной офис Ювираструм-банка. Только покореженный немного. Стоял наискосок, и первый этаж наполовину в подставку погружен был.
— И что он с ним делал? — затаил
— Ой, ты не поверишь, Валенька! Как он нас на второй день после поминок напугал! Кеша как раз с работы пришел, а из кабинета Мишеньки грохот. Мы — туда: смотрим — Миша молотком этот макет крушит. Ну думаем, совсем с катушек съехал, хотели «скорую» вызвать, Мишенька не позволил. Трубку вырвал. Мама, папа, вы ничего не понимаете! Эту мерзость уничтожить надо! И ты знаешь, — Валентина Петровна зябко передернула плечами, — что самое странное? Молоток весь во вмятинах, а макету хоть бы что! Вот после этого к нему сектанты и зачастили. А через два месяца после поминок Жени он пришел домой сам не свой. Я все понял, мама, говорит. Что понял, сынок? — спрашиваю. Он только рукой махнул. Всю ночь в своем кабинете сидел. Свет у него горел. А утром собрался и ушел — и больше не вернулся. Сказали, самосожжение.
— Он с собой из дома ничего не забрал?
— Сумка в руках была. Думаю, макет этот в сумке у него находился. Нам этот макет потом вернули, после его смерти. Это все, что от него осталось. Только на макете этом уже не банк был.
— А что?
Валентина Петровна посмотрела прямо в глаза Валентина и дрогнувшим голосом сказала:
— Пламя…
Несколько минут они молчали.
— И куда этот макет потом делся?
— Лешенька Черныш его взял. Он и тело мне из морга помогал забрать, и все, что от него осталось. Я как увидела этот макет, расплакалась, и он его в пакет к себе затолкал, чтобы тот мне душу не травил.
Круг замкнулся, мрачно подумал Валентин: похоже, действительно настала моя очередь.
17
— Теперь куда прикажете? — ехидно спросил дядя Ваня, как только юноша пристроил свое седалище на заднем сиденье «хаммера».
— В булочную, — буркнул Валентин, раскрывая черную папку, которую выпросил у Мишкиной мамы, — я свой батон у тети Вали забыл.
— Понятно.
Через пару минут они подкатили к «Дикси». Ни джипов, ни бежевой «девятки» около ее входа уже не было.
— Сиди здесь, — приказал дядя Ваня, — я сам схожу.
— Вы на меня еще наручники наденьте.
— Потребуется — наденем, — заверил его дядя Ваня, захлопывая дверцу машины.
Стажер понуро вздохнул и углубился в изучение документов черной папки. Кроме тетрадного листка с именами погибших друзей в ней было еще пять листков. На первых трех листках тоже были имена и фамилии, против которых были начертаны какие-то непонятные закорючки, но эти имена ему ни о чем не говорили. Никого из них Валентин не знал. Стажер начал вглядываться в странные значки, чем-то смахивающие на каббалистические символы, пытаясь сообразить, что они означают.
— Не завидую я тебе, Херувим, — ворвался в его мысли сочувственный голос водителя.
— Почему? — захлопнул папку юноша, решив остальные листки изучить позже.
— Сейчас тебе начальник вставит за твою выходку. Мы все подступы к квартире перекрываем, охрану по высшему разряду обеспечиваем, а охраняемый объект спокойно вываливается на улицу и идет за хлебом. Упасть и не встать! Никакого уважения к конторе. Тебя же охраняют сейчас почти как президента!
Из магазина вышел дядя Ваня с двумя тяжелыми целлофановыми пакетами, доверху набитыми провизией, и плюхнул их на заднее сиденье рядом со стажером.