Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу
Шрифт:
— Ничего себе везение! Меня из конторы увольняют…
— Да хватит тебе качаться! — Даша рывком подняла с пола стажера и приникла к нему всем телом. — Чудушко ты мое! Повезло, что вовремя раскололся! Теперь хоть знаем причину, и можно выяснить, с чем предстоит бороться. Какой же ты еще дурачок…
Устоять было трудно. Валентин крепко обнял девушку…
— Ой!
— Да чтоб ей! — Стажер выдернул из-за пояса черную папку и хотел было откинуть ее в сторону, но Дарья не дала.
— Та самая? — В глазах его кураторши уже разгорался
— Та-а-а… — начал сдуваться, словно воздушный шарик с распущенной завязкой, расстроенный стажер.
— Артефакт трогать нельзя. Стас не велел… а вот вещдоки…
И тут из бурлящей кастрюли выплеснулась волна розовой пены, накрыла подозрительно чадящую рядом сковороду, и та окончательно взбунтовалась. Крышка с грохотом рухнула на кафельный пол и вверх взметнулись клубы чадящего дыма, явив взору ангелов Миллениума угольно-черные гренки.
— Мы с тобой отчаянные домохозяйки, — рассмеялся стажер, выключил плиту и открыл кухонное окно. — Пошли посмотрим вместе, что там мой Мишка добыл. Знаешь, кроме моих однокашников, никого в этом списке не знаю.
Валентин повернулся к девушке, но на кухне ее уже не было. Из гостиной до него донесся дробный стук точеных пальчиков строгой начальницы по клавиатуре. Дашка вводила данные списка в расширенный поиск Рунета, используя свои коды доступа…
18
— Опаньки! Да это же секты! Разгромленные секты. В основном сатанистские… — увлеченно бормотала Дарья, вчитываясь во всплывающие на мониторе строки. — Семь сект. Три с жертвоприношениями. И за всеми длинный хвост: аферы с жильем, продажа бывших хозяев квартир в рабство, наркотики. Все секты раскрыты сравнительно недавно, одна за другой. За полтора года накрыли… Кто-то неплохо поработал.
— Мишка, кто же еще, — вздохнул Валентин.
— Если он, то его к правительственной награде представлять надо, и вряд ли он покончил жизнь самоубийством. Такие на себя руки не накладывают. Что там у нас дальше? — Девушка уткнулась в экран. — Угу… есть предположение, что руководят сектами из одного центра. Так, а вот по этому списку полная тишина. Ни в нашем ведомстве, ни в УВД данных на этих товарищей нет.
— А это еще не раскрытая секта, — дошло до стажера. — Вернее, она раскрыта, но о ней не доложено куда надо. Мишка не успел. Слушай, Даша, а что если… сделай-ка запрос на отца Никодима.
— Что у нас на него? — деловито спросила девушка.
— Почти ничего. Отец Никодим. В миру — Николай. Батюшка Николо-Дворянской церкви.
Данных для компьютера оказалось больше чем достаточно, и на экран сразу выплеснулась информация на святого отца.
— А батюшка-то боевой, — уважительно поцокала языком девица. — Николай Алексеевич Осокин… так, Афган, Чечня… августовский конфликт прошел без него. Три года назад вышел в отставку и с головой ушел в религию. Боевой офицер. Сан принял в звании
— Спасать его надо, вот что, — уверенно сказал Валентин. Соображал юноша быстро, и частички мозаики уже складывались в его голове. — Он духовный наставник Михаила, и тот наверняка по его заданию в секты внедрялся. На последней секте засветился где-то, погиб… может, и игрушка помогла, конечно. Но та личность бородатая в девятке… не дает она мне покоя. А та парочка в магазине за матерью Мишки следила. Не за мной, за ней! Они отца Никодима ищут. Семь разгромленных сект — это не шутка. Им до организатора добраться хочется. И у меня к нему есть ряд вопросов. Поехали! Николо-Дворянская церковь совсем рядом, за Горбушкой.
Горбушкой рамодановцы называли неказистый горбатый мост над железной дорогой, построенный еще в пятидесятых годах прошлого века. Рамодановск тогда бурно развивался, стремительно захватывая окраины вместе с железными дорогами и сопутствующими им вокзалами, которые в двадцать первом веке неожиданно для себя оказались практически в центре города.
— Блин! — Девушка схватилась за телефон. — Папа, те двое из бежевой «девятки» что-нибудь сказали? Их успели допросить?
— Трое, — поправил ее Валентин, — ты про водителя забыла.
— Ничего они не сказали, — сердито буркнула в ответ трубка, — и уже не скажут. Они кодированы. На первой же минуте допроса окочурились. Остановка сердца. А что?
— Открылись новые обстоятельства. Похоже, это сектанты. Пытаются добраться до отца Никодима из Николо-Дворянской церкви. Мой подопечный рвется с ним поговорить по душам.
— Я ему поговорю! Сидеть на месте и не рыпаться!
— Дашка, дай! — Валентин вырвал у подруги телефон и зачастил в трубку. — Папа, вы там с экспертами далеко?
— Далеко. В пробку попали. Все с работы едут, часы пик, а тут к тому же авария, ч-ч-черт!!! Вся трасса впереди гаишниками перекрыта. Даже корочки не помогут. По головам все равно не проедешь.
— Папа, можем не успеть.
— Успеем. Я сейчас с ментами свяжусь.
— А они в курсе наших раскладов по артефакту? Или ты хочешь с ходу их во все посвятить? Мне очень нужно поговорить с этим подполковником, пока его не грохнули.
— Подполковником?
— Да. Бывший вояка. Как и я, спецназ. Надо предупредить об опасности.
— А если опасность исходит от него?
— Уверен, нет.
— Тьфу! Уверен он… ладно, дай трубку Черной Вдове.
Валентин вернул телефон Дарье.
— Да, Папа?
— Сейчас я Знахаря предупрежу. Группы прикрытия на нем. Дядя Ваня с водителем — ваши секьюрити. Легенду для посещения церкви продумайте сами. Езжайте грехи замаливать. Соблюдать предельную осторожность, стажера прикрывать плотно, и надолго там не задерживайтесь.
— Не волнуйся, Папа, все будет в порядке!
— Вы и порядок — понятия несовместимые. Отбой.