Ангелы Монмартра
Шрифт:
– Капризный мальчик, – елейным тоном пропела хозяйка, – ты ведь хочешь выжить? И, кажется, был готов всеми силами защищать любимую. Помни, во время Спектакля возможно всё. Вплоть до того, что почувствуешь, как твое тело пронзают раскаленные иглы. Пойми, этот рисунок для тебя – возможность противопоставить боли нечто свое, сокровенное, прекрасное, отрешиться от жестокого влияния извне. Сейчас ты строишь в воображении храм искусств. Создай надежное убежище для собственной души и тогда сумеешь защитить нас всех.
– Я попробую, – сказал Анж. – Начинай, демон.
Селена
Сначала в том месте, где стоял демон, вздулся маленький вулкан, из жерла которого вылетела бесконечно длинная змея с лицом Мима. Она свернулась вокруг Дежана и его этюдника в бледный обруч и поймала челюстями конец собственного хвоста. Потом живое кольцо завращалось и поднялось в воздух. На месте, где лежал змей, остался ровный круг выжженной травы. А тело демона становилось всё длиннее; оно принялось крутить огромные восьмерки, извиваться подобно червяку в агонии. Художник оказался в центре бешено вращающегося, пронзительно визжащего кокона. Селена опустила глаза. Зрелище было отталкивающим.
Кокон занялся языками пламени. Смрадный дым окутал поляну, облако сажи накрыло шатер. Девушка содрогнулась, вспомнив собственные ощущения внутри демона-купола. Тогда она зажмуривалась до боли в глазах и думала об Анже.
Ей показалось, что из огненного шара донесся стон. Она ринулась к пылающему кокону, но наткнулась на невидимую стену.
– Не подходи! – предостерегла Кристелла. – Это опасно!
И сразу же Селена почувствовала, как между нею и хозяйкой натянулась нить, легкая, неосязаемая, прочная, словно ангел пришел девушке на помощь. Неожиданно для себя Селена мысленно поймала конец нити и направила его дальше, в середину кокона – туда, где находился Анж. Прикосновение извне заставило демона погасить свое тело, зато теперь он превратился в клубящуюся тучу. Вокруг заметались молнии, однако нить уже достигла цели. Внутренним взором девушка увидела, как в центре бури стоит художник, и карандаш в руке Дежана всё так же неутомимо снует по бумаге.
Анж словно почувствовал присутствие Селены и обернулся. Конечно, он не мог ее видеть из-за сплошной черной завесы, но удивительным образом их взгляды встретились. Художник улыбнулся. И тогда незримая нить между ними стала увеличиваться. Сначала она сделалась как корабельный канат, потом как ствол столетнего дуба…
Грянул гром, туча начала втягиваться сама в себя, и на землю упал совершенно голый Мим. Он судорожно сжимал голову руками.
– Кристелла… Они меня едва не убили… Почему ты не предупредила?
– Мим, прости! – Голос хозяйки сорвался. – Мы забыли, что их связь укреплялась несколько веков.
– А я не чувствую себя таким глубоким стариком, – невозмутимо произнес Дежан и поманил всех к этюднику. – Эскиз готов.
– Удивительно! – прошептала Кристелла. – Достаточно было бросить цепь Орфелине, как она намертво впилась в звенья и тут же передала их Андрею, без подсказок, словно занималась этим всю жизнь. Еще день-два, и вы будете полностью готовы.
–
Он неуловимым движением влился в свой костюм и подошел к этюднику.
– Я сразу вас почувствовал, – сказал ему Анж. – И попытался успокоить. Вы были слишком агрессивны.
– Действительно, – на лице Мима отразилась тень смущения. – Кто-то сдержал мой напор. Так значит, это были не вы, госпожа.
– Стоп! – Кристелла хлопнула в ладоши. – Связь налажена между всеми! Дальнейшие репетиции больше не имеют смысла.
– Ты говорила, что моей задачей будет передавать живые образы, – сказала Селена. – Но я не понимаю, как это можно сделать.
– Орфелина, тебе уже удалось показать мне образ Андрея, когда он находился под воздействием Мима. Это происходит непроизвольно. Ты тоже готова. С вашими предшественниками приходилось возиться куда дольше и серьезнее. Они постоянно находились на пределе возможностей, и мы были вынуждены щадить их, более рассчитывая на собственные силы. В результате каждый раз Спектакль оказывался обреченным. А сейчас в случае необходимости и вы сможете поддерживать нас. На лучшее мы с Мимом и не рассчитывали.
– Помни о клятве, ангел Кристелла, – тихо, чтобы не услышала Селена, шепнул художник.
В четверг третьего сентября к семи часам вечера Анж положил завершающий мазок. К тому времени каждый участник Спектакля уже помнил наизусть все эскизы и свободно ориентировался в пространстве воображаемого театра. Лишь проект ложи для владыки преисподней вызвал у Кристеллы замечание. Поначалу Дежан изобразил контур перил в виде изломанных линий, символизирующих языки пламени, а навесные подсвечники заменил факелами. Дно балкона вместо кариатид подпирал клубок кобр, сходных с теми, которые украшали короны древнеегипетских царей. Декор был настолько внушителен, что вызывал некоторую опаску.
– Мысль с факелами интересна, – подвела итог Кристелла. – Однако Князь, как ни странно, более любит плавные, обтекаемые формы. Так что линию перил следует сгладить. Кобры хороши. Тем не менее он предпочел бы что-нибудь менее отталкивающее, чем змеи, нетопыри и жабы. Ему не чужда эстетика. Князя больше порадует, скажем, изображение пуделя, стоящего на задних лапах, или меча, который висит острием вниз.
– Может, абстракция? – предложил Анж. – Или какой-нибудь символ. Вы-то должны знать, что ему понравится.
– Современные веяния не у всех находят понимание. Князь консервативен. Пожалуй, остановимся на пуделе.
Анж хмыкнул и снова взялся за карандаш.
В последнюю ночь перед премьерой Селена и художник замечательно выспались: видимо, не обошлось без участия Мима.
Утром их разбудил взволнованный демон.
– Прогуляйтесь у реки, – тон его был неожиданно холоден, в нем было больше приказа, чем просьбы. – К Кристелле идет парламентер.
– Кто? – не поняла Селена.