Ангелы на льду не выживают. Том 2
Шрифт:
– Есть телефоны Орехова, – быстро проговорил Ромка. – Бери бумажку и записывай, их много, он их менял чуть ли не каждые три месяца.
«Ну вот, – думал Антон, глядя на исписанный карандашом листок. – Сейчас я еще пару номеров сюда добавлю. И позвоню Кузьмичу. И это будет последнее, что я сделаю в своей короткой жизни. Потому что Сергей Кузьмич в живых меня не оставит».
– Степка, гони сюда айпад, – потребовал он.
Мальчик попытался сопротивляться: он смотрел на планшете мультик и перерыв в его планы на данный момент не входил, но,
– Степка, немедленно отдай папе айпад, – строго велела она. – Не видишь, что ли? Папе для работы нужно, а ты тут детский сад разводишь. Большой уже, сам должен соображать.
«А ведь Анастасия Павловна права, – подумал Антон. – Васька намного взрослее, чем я привык считать».
Забрав у сына планшет, он вошел в свою почту и написал длинное письмо, сплошь состоящее из номеров телефонов. Телефоны Филиппа Орехова. Телефон Юрия Шокина. Телефон Игоря Журихина. Рядом с каждым номером указал временной интервал, который его интересует. У Орехова таких интервалов было четыре – по числу убийств, в которых он подозревался. У Шокина и Журихина – по два: на момент убийства Инны Викторовны Ефимовой и на тот вечер, когда Антона в подъезде «строго и по-хорошему предупредили». Об этом странном эпизоде Антон никому не рассказывал и искренне надеялся, что Кузьмич ничего не заметит.
Еще раз перепроверил каждую цифру в письме, сверяясь со своими записями, сохранил письмо в «Черновиках», мысленно перекрестился и позвонил подполковнику Зарубину.
Крест не помог. Вернее, помог, конечно, но не полностью, потому что первые две-три минуты Антону пришлось выслушать от Зарубина много ярких высказываний в своей адрес. Хорошо еще, что все они были не новыми и никаких неожиданных откровений в себе не несли.
Самое главное было вырвать у Кузьмича клещами заветные слова:
– Ладно, засылай, только трубку не клади, я сперва сам посмотрю, что там у тебя.
Антон нажал пальцем на окошко «отправить». Сергей Кузьмич недовольно сопел в трубку, щелкал «мышкой» и, кажется, еще что-то прихлебывал из чашки.
– Ну?.. – требовательно вопросил Зарубин. – Где твое письмо?
– Сейчас, Кузьмич, ну подожди еще три секунды, сейчас дойдет.
– Сам-то где?
– Да я с детьми, – честно сказал Антон.
– Это я слышу, не глухой, – с усмешкой заметил Зарубин. – Где конкретно?
– У Эли, за городом.
– Хорошо там, наверное? – мечтательно протянул подполковник.
– Хорошо. Зелени много, птички поют.
– О! Вот и письмо нарисовалось. Ну, посмотрим-поглядим, в какую авантюру ты меня на этот раз втравить пытаешься… – забормотал Сергей Кузьмич. – Так, это я понял, это сибирская гастроль… Кстати, ты авиарейсы проверил?
– Еще нет, не успел. Дзюба обещал сегодня сделать.
– А чего не сделал до сих пор? Время к обеду, а у тебя одни обещалки, – недовольно заметил Зарубин.
– Так он номера телефонов доставал. Вот как раз тех самых, – торопливо объяснил Антон.
– А-а-а, ну ладно тогда. Пойдем дальше…
– Массажистка.
– Ага, ага… Так там вроде закрыли уже кого-то, ты говорил?
– Говорил, – подтвердил Антон. – Но проверить надо.
– Ладно. Так… Это я и сам знаю кто… Это тоже знаю… А это что у нас?
Судя по всему, Сергей Кузьмич дошел до телефона Юрия Шокина.
– Это Ефимова.
– Ефимова? И с какого это перепугу… – начал было возмущаться Зарубин.
– Кузьмич, я тебе потом все объясню. Просто прошу тебя: помоги, пожалуйста.
– По Ефимовой у тебя такие силы и такая техника есть, что мировой заговор раскрыть можно, а ты меня грузишь, – продолжал выговаривать подполковник. – Втемную пытаешься сыграть?
– Слушай! – внезапно вспылил Антон. – Я тебя хоть раз обманул? Хоть раз подставил? Я же сказал: я все объясню, но не по телефону же! Ты можешь просто мне поверить?
– Да легко, – Зарубин неожиданно развеселился. – Хорошо, это у нас Ефимова, и вот это у нас тоже, получается, Ефимова, два номера. А вот это что? Номера те же, а время к чему привязано?
А вот это и было то самое, что Антон пытался скрыть от Зарубина: время эпизода в подъезде. Можно было бы уже и рассказать об этом подполковнику, но не сейчас, когда рядом дети. Особенно Васька со своим стремлением все слышать и все контролировать.
– Надо, – уклончиво ответил он. – Есть одна мысль.
– Толковая мысль-то? – усмехнулся Сергей Кузьмич.
– Да фиг его знает. Но проверить имеет смысл.
– Ладно. Номеров много, точек много, так что с тебя… Ну, сам понимаешь, – предупредил подполковник.
– Понимаю, Кузьмич, все будет в лучшем виде, – с облегчением пообещал Антон.
Он положил телефон на стол, вернул Степке айпад и снова потянулся было к ложке и креманке, но попытка опять не удалась. Телефон звякнул: пришло сообщение от Дзюбы: «С кем треплешься? Не могу дозвониться. Мальчик ездил в Пермь на поезде, назад самолетом».
Есть! Конструкция, казавшаяся такой воздушной и сказочно-невозможной, обрела первую реальную подпорку. Конечно, если это именно Филипп Орехов застрелил полицейского в Перми, то добираться он туда должен был как раз на поезде: в самолете он бы не смог провезти оружие без соответствующих разрешительных документов. А вот почему в Москву он возвращался самолетом? Ответ понятен: потому что оружия при нем уже не было. Не пожалел, выбросил. Или продал кому-то.
Быстро сунув в рот еще одну ложку изготовленного дочерью «учебного» десерта, Антон перезвонил Дзюбе.
– Ты сейчас где?
– Еду портрет показывать. Есть у меня одно подозрение, что все получится быстро и без крови, – сообщил Ромка. – Да, тебя Каменская искала, но у тебя занято все время было, так она мне позвонила.
– И чего сказала?
– Сказала, что пацаны ее кое-что нарыли. Там сложная какая-то схема, я сам половину не понял, но они уверены, что письмо бизнесмену написал тоже наш мальчик. Ты с Виторт встречался?