Ангелы Опустошения

Керуак Джек

И вот мы возвращаемся на автобус до Эль-Пасо но лишь после часа стояния в очереди в синеватых автобусных выхлопах, нагруженные подарками и багажом, разговаривая со всеми, и вот с ревом отъезжаем вверх вдоль реки а затем по равнинам Луизианы, снова сидим спереди, уже повеселевшими и отдохнувшими а еще потому что я купил маленькую пинту кира чтоб по глоточку скоротать дорогу.

– Мне все равно что другие скажут, – говорит Ма наливая стопку в свой дамский складной стаканчик, – немного выпить никогда никому не вредило! – и я соглашаюсь пригибаясь за спинкой сиденья водителя чтоб тот не засек в зеркальце и закладывая за воротник. Несемся мы к Лафайетту. Когда к своему изумлению мы слышим как местные говорят по-французски точь-в-точь как мы в Квебеке, кейджуны всего лишь акадийцы но

времени нет, автобус уже уезжает в Техас.

68

В красноватых сумерках мы катимся через техасские равнины беседуя и попивая но вскоре пинта истощается и бедная Ма засыпает снова, всего лишь безнадежная малышка в мире, а ехать еще ого-го сколько а когда мы туда доберемся то что? Корриган, и Крокетт, и Палестина, скучные остановки, вздохи, бесконечность всего, лишь полпути через континент, еще одна ночь бессонницы впереди и еще одна за ней, а потом еще одна – Ох ты ж —

Ровно через 24 часа и потом еще через шесть после приезда в Новый Орлеан мы в конце концов мчим по Долине Рио-Гранде в мигание ночи Эль-Пасо, все девять сотен miserere [198] миль Техаса позади, мы оба совершенно отупели и онемели от усталости, я понимаю что больше ничего не остается как только слезть с автобуса и снять номер в гостинице и хорошенько выспаться прежде чем ехать дальше в Калифорнию за более чем еще одну тысячу ухабистых миль —

198

Помилуй (лат.). Первые слова католической молитвы «Господи, помилуй».

И в то же самое время я покажу своей маме Мексику за маленьким мостом в Хуарес.

69

Всем известно каково после двух суток тряски на колесах вдруг лежать в неподвижных постелях на неподвижной земле и спать – Совсем рядом с автостанцией я снял номер и вышел купить цыпленка-в-корзинке пока Ма мылась – Оглядываясь сейчас я понимаю что для нее это было большое путешествие с приключениями вроде заезда в Новый Орлеан и остановок в номерах отелей (4,50 доллара) а теперь она завтра впервые попадет в Мексику – Мы выпили еще полпинты и съели цыпленка и уснули как убитые.

Наутро, имея восемь часов до отхода автобуса, мы совершили крутую вылазку перепаковав весь наш багаж и заперев его в камере хранения на автостанции за 25 центов – Я даже заставил ее пройти одну милю до моста в Мексику пешком разминки ради – На мосту мы заплатили по три цента с носа и перешли на другую сторону.

Сразу же оказались в Мексике, то есть среди индейцев в индейской земле – среди вони, грязи, кур, включая сюда ту пыль Чиуауа, лаймовой кожуры, лошадей, соломы, индейской усталости – Крепкий дух кантин, [199] пива, затхлости – Вонь рынка – И прекрасные старые испанские церкви высились на солнце со всеми своими скорбными величественными Мариями Гвадалупами и Крестами и трещинами в стенах —

199

От исп. cantina – кафе, забегаловка.

– О Ти Жан! Я хочу зайти вон в ту церковь и зажечь Папе свечку!

– О’кей.

И входя мы видим старика на коленях в проходе с руками распростертыми в покаянии, penitente, [200] он стоит так на коленях часами, старое серапе накинуто на плечо, старые башмаки, шляпа на церковном полу, потрепанная старая седая борода.

– О Ти Жан, что он сделал такого за что он так удручен? Не могу поверить что этот старик когда-то совершил что-то по-настоящему дурное!

200

Кающийся грешник (фр.).

– Он penitente, – говорю я ей по-французски. – Он грешник и не хочет чтобы Бог забывал его.

– Pauvre bonhomme! – И я вижу как некая женщина оборачивается и смотрит на Ма решив что та сказала «Pobrecito» [201]

а именно это она и так сказала. Но самое жалостное зрелище вдруг в старой церкви Хуареса – женщина в платке вся в черном, босиком, с младенцем на руках медленно ползет на коленях по проходу к алтарю. – А там что стряслось? – вскрикивает моя мама в изумлении. – Эта бедная мамаша ничего плохого не совершала! У нее что муж в тюрьме? Она несет этого малютку! – Я рад теперь что взял Ма в такое путешествие чтоб она увидела настоящую церковь Америки если ничего больше. – И она грешница? Эта малышка тоже кается? Она всего его запеленала как шар своим платком!

201

Бедняга, бедолага (фр., исп.).

– Я не знаю почему.

– Где же священник почему не благословит ее? Здесь никого нет лишь эта несчастная маленькая мамаша и этот бедный старик! Это церковь Марии?

– Это церковь Марии Гвадалупы. В Гвадалупе в Мексике крестьянин нашел платок с Ее Ликом отпечатавшимся на нем как на плащанице которой женщины накрывали Иисуса на кресте.

– Это случилось в Мексике?

– S'i.

– И они молятся Марии? Но эта бедная женщина лишь на полпути к алтарю – Она ползет медленно медленно медленно на коленях вся тихая. О но это ведь хорошие люди эти индейцы ты говоришь?

– Oui – Индейцы тут как американские индейцы но здесь испанцы их не уничтожали, – (по-французски). – Ici les espanols sont mari'es avec les Indiens. [202]

 – Pauvre monde! [203] Они веруют в Бога совсем как мы! Я этого не знала, Ти Жан! Я никогда ничего подобного не видела! – Мы подкрались к алтарю и зажгли свечки и положили монетки в церковную копилку заплатив за воск. Ма помолилась Богу и перекрестилась. Пустыня Чиуауа задувала в церковь пыль. Маленькая мамаша все еще ползла на коленях с младенцем спокойно спавшим у нее на руках. На глаза Мемер навернулись слезы. Теперь она поняла и Мексику и зачем я приезжал сюда так часто хоть и болел дизентерией или худел или бледнел. – C’est du monde qu’il on du coeur, [204] – прошептала она, – вот люди у которых есть сердце!

202

Здесь испанцы попереженились с индейцами (фр.).

203

Бедный мир! (фр.)

204

Вот мир, у которого есть сердце (фр.).

– Oui.

Она опустила доллар в церковную машинку надеясь что он как-то принесет что-нибудь хорошее. Она никогда не забывала этого дня: по сути даже сегодня, пять лет спустя, до сих пор прибавляет молитву за маленькую мамашу с ребенком ползущую к алтарю на коленях:

– У нее в жизни было что-то не так. С мужем, или может быть ребенок заболел – Мы никогда не узнаем – Но я всегда буду молиться за эту маленькую женщину. Ти Жан когда ты привел меня туда ты показал мне – я никогда не верила что когда-нибудь увижу такое —

Годы спустя, когда я встретился с преподобной Матерью в Вифлеемском Бенедиктинском Монастыре и разговаривал с нею сквозь деревянную решетку обители и рассказал ей об этом, она заплакала…

А тем временем старик Penitente по-прежнему стоял на коленях раскинув руки, все ваши Сапаты и Кастры приходят и уходят а Старое Покаянье все так же остается и всегда будет, как Старик Койотль в Горах Наваха и Предгорьях Мескалеро на севере: