Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945
Шрифт:
Что или кто привел студентку второго курса истфака КГУ в киевскую Снайперскую школу ОСОАВИАХИМа, — точно неизвестно. Но она упоминала, что на заводе «Арсенал» действовал стрелковый кружок. Именно там Людмила приобрела первые навыки обращения с оружием. Такое было в то время увлечение у молодежи — с энтузиазмом осваивать интересные военные специальности. Будучи уже студенткой, Людмила поступила в школу в 1937 году и училась очень прилежно. В следующем, 1938 году, она получила свидетельство об окончании сего учебного заведения с высокими оценками по практической стрельбе, тактике, баллистике, военно-инженерной подготовке. Как уже говорилось выше, 400-часовая программа школы позволяла
Нет сомнений в том, что к 1941 году Людмила Павличенко не раз подобные сборы проходила и к работе снайпера была подготовлена.
Начало войны застало ее в Одессе, куда она приехала из Киева для прохождения преддипломной практики в Государственной научной библиотеке, располагавшейся на улице Пастера, дом 13. Здесь студентка четвертого курса истфака КГУ также должна была написать дипломную работу, посвященную Переяславской Раде, присоединению Украины к России и роли в этом процессе Богдана Хмельницкого. Дипломную работу предстояло защитить осенью и затем получить в университете диплом преподавателя истории. Дальше тоже все было ясно — Людмила мечтала работать в обычной школе, учить детей своему любимому предмету.
Но в двенадцать часов дня 22 июля 1941 года она вместе со всеми жителями прекрасного черноморского города услышала по радио речь заместителя председателя Совета народных комиссаров, наркома иностранных дел товарища Молотова. То, что он сказал, поначалу многим показалось совершенно невероятным: Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Согласно мобилизации, объявленной 23 июня, призыву на службу подлежали военнообязанные четырнадцати возрастов, от 1905 до 1918 года рождения. Людмила, родившаяся в 1916-м, под призыв попадала. Надев свое лучшее крепдешиновое платье и туфли на высоких каблуках, она отправилась к райвоенкомату Водно-транспортного района города Одессы.
«В кабинете военкома было душно и накурено, — пишет в своих неопубликованных мемуарах Герой Советского Союза майор береговой службы в отставке Л.М. Павличенко. — Поминутно хлопали двери. Охрипший военком с сизо-красным лицом что-то доказывал пришедшим к нему людям. Он ошалело посмотрел на меня и сказал:
— Медицинские кадры будут призывать с завтрашнего дня…
Затем он отвернулся, видимо, считая разговор со мной законченным.
Я достала из сумочки свидетельство об окончании киевской Снайперской школы и положила перед ним. Военком раздраженно заявил, что военно-учетной специальности “снайпер” в его списке нет. Потом добавил что-то ироническое по поводу ОСОАВИАХИМа, женщин, которые почему-то хотят быть солдатами, но не соображают, как это трудно. Короче говоря, он заставил меня покинуть его кабинет.
На второй день я пришла снова. Военком был тот же, но говорил со мной иначе, более вежливо. Судя по всему, он уже знал, кто такой снайпер, или получил определенные указания на этот счет. Голос его звучал по-другому:
— Приказываю вам явиться на сборный пункт завтра в 10.00. Сейчас зайдите в комнату № 3 для оформления документов…»
СТЕПНАЯ ВОЙНА
Воинский эшелон с одесскими призывниками, которые еще не приняли присягу, не получили обмундирования и оружия, двое суток шел к западной границе СССР через железнодорожные станции Ак-Керман, Сарата, Арциз. Ранним утром 28 июня 1941 года новобранцы выгрузились из
Дивизия не зря называлась Чапаевской. В 1919 году ею действительно командовал легендарный герой Гражданской войны Василий Иванович Чапаев. В 1933 году это элитное воинское соединение первым в Красной Армии удостоилось награждения орденом Ленина.
Перед началом Великой Отечественной войны чапаевцы занимали участок обороны по берегам рек Прут и Дунай в Молдавской ССР и Измаильской области. Штаб дивизии располагался в городе Болград, командовал ею полковник А.С. Захарченко. Румыны, которые одновременно с германской армией перешли нашу границу, здесь в первые дни своего наступления никаких успехов не достигли. Более того, 24 июня один батальон 25-й дивизии на бронекатерах переправился через Прут у города Кагул на румынскую территорию и разгромил вражескую заставу, захватив в плен 70 солдат и офицеров.
Однако вскоре храбрым чапаевцам пришлось оставить эти рубежи и под напором превосходящих сил противника с боями отходить к селам Новая Ивановка, Червоноармейск и Криничное, а потом и дальше — к Арцизу и Татарбунары. В середине июля советские войска уже находились на берегах реки Днестр. Наше командование предполагало, что они, опираясь на Тираспольский укрепленный район, смогут задержать противника, не допустать его в Одессе. Но тут полки и дивизии РККА продержались только 12 суток, с 26 июля по 8 августа…
После принятия присяги Павличенко определили рядовым красноармейцем-снайпером в 54-й имени Степана Разина стрелковый полк, в первый батальон, вторую роту, первый взвод. Однако оружия она не получила: не только снайперской винтовки с оптическим прицелом, но даже и самой обыкновенной «трехлинейки» Мосина. Всем новобранцам вручили лишь лопатки (для рытья окопов) и по одной гранате (на тот случай, если фашисты все-таки прорвутся через передовую). Винтовки они могли взять только у своих раненых или убитых товарищей. Такой случай Людмиле представился после очередного налета вражеской авиации, и она потом писала: «В миллион раз горше ждать, когда погибнет однополчанин, который стоит рядом с тобой…»
На равнинных пространствах от реки Днестр до реки Южный Буг, от города Тирасполя до города Одессы постепенно возникал настоящий военный хаос, и управлять войсками становилось невозможно. Все перемешалось в неоглядных степях Северного Причерноморья. Целые многотысячные корпуса вместе со своими командующими попадали в окружение и плен. Генералы и полковники гибли в обычных пехотных перестрелках. Полками и батальонами командовали капитаны и лейтенанты. Некоторые дивизии существовали теперь лишь на бумаге. Разрозненные остатки их бродили по дорогам, пытаясь пробиться к своим. Вот как описывали эти события бойцы 9-й армии Южного фронта:
«Отход от границы был ужасен: жара, пыль, самолеты сверху, танки с флангов, артобстрел, крики и стоны Раненых, которые лежали на повозках, а убитых хоронили кое-как — в воронках, не делая отметок на картах, где кто похоронен. Части покидали границу ночью, а с наступлением дня занимали оборону на промежуточных рубежах до следующей ночи. Теперь будем ночами идти, а днем лежать в обороне. Скоро станет неустойчивой связь дивизии со штабом армии, а потом и полков со штабом дивизии. Это будет называться “полуокружением”. Давно нет газет, радио и хлеба. Скоро не станет патронов…