АНГЕЛЫ СТРАШАТСЯ

Бейтсон Грегори

В момент оплодотворения (слияния гамет) каждая гамета становится образцом для другой. Проверяется хромосомное строение каждой и одновременно похожесть всей клеточной структуры.

Сэмюэл Батлер однажды сказал, что «курица является способом яйца произвести другое яйцо». Мы можем упростить * это высказывание: курица – это доказательство замечательного качества яйца, и момент слияния двух гамет – это первое доказательство их взаимного совершенства.

Исходя из этих простейших обобщений, становится возможным следовать в нескольких направлениях, которые здесь можно только наметить. Истинно то, что отношения между предположениями (в широком смысле этого слова) никогда не являются

двоичными. Нам приходится рассматривать более сложные явления. Это не вопрос простого двоичного сравнения, как можно было бы предположить из моей ссылки на половое слияние. Мы можем начать с рассмотрения пары гаметных характеристик, встречающихся в процессе оплодотворения. Но всегда каждая из них должна \ существовать в контексте многих характеристик, и сравнение/ не будет простым тестом на сходство по типу «да-нет», а сложным комплексом связанных друг с другом, но не полностью сходных цепочек предложений, сплетающихся в сеть приказов для роста организма. Возможны и небольшие вариации.

Сложность возрастает при переходе от двоичных к другим отношениям между компонентами предположений. (Мы могли бы вместо предположений использовать синоним и говорить о «предконцепциях» в буквальном, дозиготном смысле!)

Вторым путем увеличения сложности, по которому нас зовет идти бесконечно сложная системная биосфера, – это факт иерархической организации (пример – семья). Там мы встречаемся с недвоичной системой связанных предположений и добавляем к ней недвоичную систему лиц, для которых семья является механизмом передачи культуры. При рассмотрении человеческих существ мы имеем дело не просто с генетикой, а с другим порядком изменений – фактами учения и обучения. (Не забывайте, что в системе, которую мы называем «передачей культуры», родители учатся у детей и изменяются вместе с ними!)

Мы должны следить за тем, чтобы сохранить в наших теориях по крайней мере биологическую природу мира (кибернетическую, иерархическую, холистическую, нелинейную, системную – назовите, как хотите) и наших отношений к нему.

X. МЕТАЛОГ: К ЧЕМУ ТЫ ПОДБИРАЕШЬСЯ? (МКБ)

Дочь: Неужели ты подбираешься к сознанию?

Отец: Думаю, что да. Люди постоянно просят меня обсудить этот вопрос, а я обычно подозрительно к этому отношусь. В конце концов, пока мы не поймем, как движется информация внутри систем, мы не сможем многого добиться в особом случае, представленном сознанием.

Дочь: Вот это и есть сознание? Особый случаи передачи информации внутри человека?

Отец: Конечно, но это определение явно недостаточно. Существует также сдвиг в логических типах, так как сознание означает, что ты знаешь, что ты знаешь. Вот почему вопрос так сложен.

Дочь: Но, посмотри – здесь же еще одно сходство с теорией Ламарка. Генетическая информация характеризует весь организм, периодически возникая в каждой клетке. Изменения, вызванные окружающей средой, должны быть локальными, хотя могут быть и широко распространенными. Сдвиг в логических типах затемняется фактом последующих поколений, но «природа» принадлежит более высокому логическому типу, чем «воспитание», не так ли? И, конечно, более консервативна.

Отец: Гмм… С этим, возможно, связан вопрос о том, что польза полового воспроизводства превышает ее минусы. Вид избавляется от большого количества эффективных генетических сочетаний и приспособлений, производя перегруппировку генетического материала.

Дочь: Ты встречаешься с кем-либо и думаешь, вот это да! Это продукт идеального сочетания генетики и окружающей среды, нам следует

сохранить этот экземпляр. Меня поражает, что как пологое воспроизводство, так и смерть являются очень ясными и простыми изобретениями. Миф, в котором говорится, что смерть берет свое начало от/того момента, когда мы вкусим плоды с дерева познания, правдив по отношению к процессу обучения и сохранения информации. И обычная вульгаризация этого мифа о том, что приход смерти имеет отношение к сексуальности, также вписывается в общую картину.

Отец: Не к сексуальности, а к самосознанию. Вспомни: после того, как они съели яблоко, Адам и Ева осознали свою наготу.

Дочь: Если бы срабатывала ламарковская наследственность, не получили ли бы мы очень быстро различные виды, индивидуальные организмы, слишком различные для скрещивания?

Отец: Ты права. Когда между родителями слишком большое различие, тоща или погибает эмбрион, или их потомок сам потомства произвести не может. В любом случае мы наблюдаем эффект консерватизма.

Дочь: А улитки, отец? Помнишь, ты мне рассказывал об улитках на Гавайях?

Отец: Ну, это другое дело. Но и сюда подходит. Как ты знаешь, каждый завиток – или правый, или левый, и улитки с правым завитком не могут спариваться с улитками с левым завитком. Но бывает, что у некоторых улиток происходит изменение направления спирали. Это бывает редко, но в этих случаях потомок с измененным направлением завитка может найти себе такую же пару и дать потомство. Но все это ведет к тому, что в результате селекции новое потомство с измененным направлением завитков не может спаривать со своими дальними родственниками.

Дочь: Папа, ты как-то говори. что выводишь сознание из своего анализа сходства между учением и эволюцией. Может быть, это поможет мне увидеть связь между эпистемологическим материалом и кибернетическими диаграммам с одной стороны, и мифами о наших поступках в м с другой.

Отец: О наших поступках в мире… Ну, что ж, я остаюсь скептиком в отношении знания и действия по сходным причинам. Существует двойной набор иллюзий – зеркальные разы. Ясно, что, как ты знаешь, мы не видим внешние объекты и людей: мы «видим» их образы. Это мы составляем образы. Мы очевидно, но также должно быть истинным, что мы не обладаем непосредственным знанием о наших собственных поступках (действиях).

Мы знаем (частично),что мы намеревались делать.

Мы ощущаем (частично) то, что мы сейчас делаем, – мы слышим образы наших голосов, мы видим или ощущаем образ движений наших членов. Мы не знаем, как мы передвигаем наши руки и ноги.

Дочь: Итак, является ли это вои и той же ошибкой, когда мы думаем, что можем решиться на какое-то действие, и когда мы думаем, что что-то действительно видим?

Отец: Я считаю, что по аналогии с экспериментами Эймса, говорящими нам о том, что мы в действительности видим не внешние объекты, а только их образы, было бы возможным разрабатывать эксперименты, показывающие отсутствие непосредственных знаний о наших действиях.

Дочь: Думаю, что мне бы это не очень понравилось. Но каким был бы этот эксперимент?

Отец: Ну, давай поразмыслим. Если мы будем следовать логике модели экспериментов по ощущению глубины, мы должны будем разработать эксперименты по изучению отдельных черт, которые восприятие придает опыту чьего-либо действия.

Дочь: Звучит хорошо.

Отец: Например, мы могли бы взять что-либо целое, или начало действия и его конец, или такие измерения, как продолжительность или сила. Мы могли бы составить список и затем выяснить, что более всего доступно для эксперимента. Давай прикинем: уравновешенность, необратимость, точность, сознание, рациональность…