Ангелы Вита: я тебя вылечу
Шрифт:
– Я тебе больше скажу, я так себя и чувствую, – потирая лицо ладонями, устало выдохнула я. – Денек просто Бездна!
– Совсем тебе там тяжко? – аккуратно спросила подруга.
– Я живу в тех же апартаментах, сама как думаешь?
– Вот Бездна! – Кайа добавила еще несколько ругательств на вампирьем и амито. – Держись, подруга.
Не прощаясь, некромантка оборвала вызов, а я, тяжело вздохнув, достала сменное белье, свежую длинную футболку и отправилась в душ.
Я проснулась спустя четыре часа по доведенной до автоматизма привычке –
Сегодня на них не было времени. Телефон уже мигал диодом, оповещая о новых сообщениях, Адьяру нужно было сделать последний укол, а спустя три часа я должна быть в лечебнице. Под давлением сегодняшних дел, прошлое послушно отступило и затаилось.
Подхватив походную аптечку, я тихонько поскреблась в комнату, когда-то очень давно, принадлежавшую мне.
– Заходи, – вполне бодрым голосом отозвался Лер.
Конечно, здесь тоже все очень изменилось, даже кровать стояла по-другому – я любила вид из окна, но у демонов бытовали другие представления о прекрасном и комфортном. И это было просто великолепно. Я украдкой выдохнула.
Леракаас сидел в кровати, откинувшись на подушки и выглядел намного лучше, чем вчера. Хм, оказывается, его татуировки спускались на плечи и заканчивались на широченной мускулистой груди, а на руках доходили до локтей. Раздевая его в лечебнице, я не обращала на это внимание – больше интересовало состояние ауры, но сейчас мне показалось в этих хитросплетениях что-то знакомое… Я села в кресло рядом и пока доставала и вскрывала ампулу, украдкой разглядывала демона. Через левую сторону груди тянулся почти до живота очень старый шрам.
– Это что? – я вколола восстановитель и, сняв жжение, легкими профессиональными движениями, едва касаясь, просканировала рубец.
Совершенно обычный, немного остаточного магического фона, чуждого для демонов – природа или свет. Лер покосился на тонкий палец с коротким острым когтем, упиравшимся ему под ключицу.
– Плечо, – недоуменно приподнял брови демон.
– Я спрашиваю, почему ты не уберешь это? Ты же высший демон и к форме не привязан!
– К этой – очень даже привязан, – слегка даже обиделся мужчина, качнув лысым татуированным черепом. – Ей уже столько лет, что я именно с ней себя ассоциирую!
– А как же… – я с сомнением приподняла бровь. – Ну, Истинное Пламя… чистая сила…
– Много ты в демонах понимаешь! – фыркнул он, потягиваясь с неожиданной грацией для такой горы мышц.
– Немного, – серьезно кивнула я. – Но, в любом случае больше, чем ты – в полукровках.
– Не исключено, – хмыкнул Леракаас. – Но так, для справки, это тело напрямую завязано на ауру, если ты присмотришься…
– Татуировки привязывают форму к содержанию! – догадалась я, откидываясь в кресле. – Точно! А я думаю, что мне кажется таким знакомым… Я-то собрала твою ауру без всяких следов и шрамов. Потому их и не… хм…
Не зря мне казалось все это время, что я вот-вот что-то
***
Я усмехнулась, вспомнив, как навещала Алиниэль в Зазеркалье, чтобы убрать два уродливых шрама, оставшихся после схватки с какой-то очередной когтистой гадостью. Процедура вообще уже давно стала стандартной – эльфийка регулярно обращалась с такими вещами, но тут я сразу почувствовала присутствие Дара смерти:
– Кто это сделал?!
Я была так зла, что если бы у меня была возможность, я бы потыкала ее носом, как котенка. Это надо было додуматься – стягивать раны смертью!
– Это… Фабиан Гроттернбергский… – облизнув губы, призналась Али. – У него не было выбора, мой резерв был совсем пустой.
При этом кончики ушей ее так розовели, что можно было подумать, что и сами раны ей нанес магистр. Четыре часа я возилась, аккуратно расправляя все линии и силовые нити, которые накрутил на скорую руку некромант. Да и то повезло, что он этой путаницей больше хотел спрятать свои истинные чувства к эльфийке, чем просто был криворуким идиотом. Но так как я понятия не имела, как выглядит любовь у некромантов (да и вообще не подозревала, что она у них есть), светящаяся дымка осталась для меня загадкой.
Но она уже прижилась в ауре Алиниэль, явно давая ей какие-то новые способности, и я решила понаблюдать, что из этого выйдет. А когда Кайа объявила, что ее Наставник связал себя с Али, паззл у меня сложился, смягчив потрясение от новости, в отличие, например, от Кайи.
Хотя тогда я позвонила некроманту, едва вернувшись в лабораторию:
– Магистр, с чего вы решили, что природные раны на уровне живой ауры можно стягивать смертью?
– Думаешь, сначала надо было ее добить? – зло проскрипел Фабиан Гроттернбергский, мгновенно поняв о чем речь.
– Думаю, не стоит лезть не в свое дело, – не осталась в долгу я. – Штопайте ваших зомби и студентов! Впрочем, не уверена, что для вас есть принципиальная разница.
– Смотри сама не окажись на их месте в моей лаборатории, – зловеще прошипел некромант в трубку.
– Вряд ли я смогу удивить вас чем-то принципиально новым, до сих пор вами не виденным, – язвительно покаялась я. – А вот вам стоит навестить мою.
Я ослепительно улыбнулась, зная, что он почувствует мою злость и без видеоизображения, и выпустила-втянула короткие коготки.
– Что ты несешь?!
В его голосе послышались нотки чистой ненависти. В этот момент я почувствовала себя отомщенной за четыре часа возни с эльфийкой, потом еще почти час ушел на восстановление кожи. Зато никто бы теперь не сказал, что плечо этой красотки неделю назад распахала когтями неведомая тварюга.
– Не знала, что у некромантов есть внутренний свет. Уверены, что это не заразно? Не экономьте на лекаре, я лучшая. Опять же, как клиенту Вита, гарантирую вам абсолютную конфиденциальность, – с нажимом предложила я.