Ангелы во брони

Алтынов Сергей Евгеньевич

– Пройдемте, полковник! – Майор жестом пригласил Яковлева в микроавтобус без опознавательных знаков какой-либо службы.

Внутри автобуса Юрий Сергеевич увидел включенный монитор. И тут же узнал квартиру собственной дочери, мебель и телевизор с DVD-приставкой, которые сам и покупал. А через секунду увидел и Анечку, наводившую в комнате порядок.

– Запись идет в реальном времени, – услышал Яковлев за спиной голос Гени-каскадера. – У дверей вашей квартиры стоят сотрудники из отдела по борьбе с наркотиками. А теперь обратите внимание вот сюда! – Генрих подошел вплотную к монитору и ткнул пальцем в верхний угол. – Видите, на шкафу стоит вазочка, а что в ней – догадайтесь с трех раз?

– Догадаюсь с одного, Генрих Михайлович, – ответил Яковлев, давая понять, что прекрасным

образом понимает, кто перед ним и зачем. – В вазочке наркота. Сейчас в дверь позвонят, в присутствии понятых изымут…

– Могут и не изъять, – отозвался Генрих. – Все зависит от вас, полковник.

Секунд десять Яковлев молчал.

– Да пропади оно все пропадом, – вдруг сказал он. – У Ани операция через неделю. Да вы это знаете…

– Знаю, – кивнул Генрих. – Поэтому возвращайтесь домой, точнее, к Анне Юрьевне, пообщайтесь с ней перед госпитализацией. Пакетик наш из вазочки заберите и выкиньте. У нас, в случае чего, еще найдется.

Юрий Сергеевич, не глядя на Генриха, молча покинул автобус. А ведь были времена, когда этот каскадер-самоучка чуть ли не с мокрыми штанами стоял у стенки перед полковником Яковлевым, взятый с поличным при банальном вымогательстве. А после в кабинете Геня закладывал своих сообщников-каратистов с такой скоростью, что Юрий Сергеевич пожалел, что не научился в свое время стенографии. Сообщники получили срока, а сам Геня сумел выкрутиться, дело даже не дошло до суда. Тогда Яковлев, еще не будучи полковником, понял, что Генрих является агентом генерала Каляева и используется для самой грязной работы. Вот только с вымогательством погорел, слишком жаден и нагл оказался Геня.

– А где баба? – поинтересовался Юрий Сергеевич, подойдя к «Форду» и не обнаружив там Любы.

– Сказала, что ей ждать недосуг, другие клиенты ждут и вы явно надолго застряли, – ответил майор. – Вышла на шоссе, поймала попутку и поминай теперь как звали! – Милиционер махнул в сторону поворота на Пироговку.

Яковлев зло усмехнулся, передернул плечами, точно на него вылили ушат холодной воды.

– Вы ей что, деньги вперед заплатили? – поинтересовался словоохотливый майор.

– Да нет, – как ни в чем ни бывало отозвался Яковлев. – Просто хорошая женщина.

– Хорошая, – кивнул майор. – Жопа, сиськи, все такое…

Договорить свое мнение о Любиных прелестях он не успел. Стальные пальцы Юрия Сергеевича мертвой хваткой сжали майору нос, так что тот тоненько взвизгнул. Стоявший чуть поодаль Генрих бросил на них быстрый взгляд, но и не подумал двинуться с места.

– Дерьмо, холуй, – дал волю чувствам полковник, заставив словоохотливого мента согнуться в три погибели. – Еще раз так со старшими по званию разговаривать будешь – расстреляю на хер! Пшел отсюда!

Отпустив стонущего мента, Юрий Сергеевич вытер руку носовым платком, затем швырнул платок под ноги. Молча сел в свой «Форд» и на полной скорости двинулся обратно, в Москву. Аплодисментов от Генриха Михайловича полковник не слышал.

10

«Неужели сам Угорь? Или как там его? Сторожев Альфред Степанович?!» – не отрываясь от оптического прибора, лихорадочно соображал Водорезов. В самом деле, длинная, вытянутая, часто дергающаяся физиономия была совсем близко, почти как на мишени у Любови Николаевны. Николай видел господина Угря-Сторожева в окулярах своего прибора. Альфред Степанович стоял на крыльце корпуса, в котором некогда располагалась пионерская столовая, теперь же окна были наглухо заделаны специальным стеклом, через которое ничего нельзя было просмотреть, да и прострелить его было проблематично, разве что артиллерийским залпом. Сторожев, он же Угорь, разговаривал с кем-то по мобильному телефону, а в паре шагов от него топтались двое здоровенных телохранителей, по выправке явно не отставные мордобойцы, а ребята, прошедшие спецподготовку в какой-нибудь специфической службе. Водорезов же в очередной раз поблагодарил создателя СРПНЧ – специального разведывательного прибора ночного видения, который, в отличие от некоторых остальных, был снабжен фильтрами, не дающими бликов. Как хорошо, что по настоянию командующего им в свое время снабдили разведку

и спецназ ВДВ. Таким образом, разглядеть Николая в густых зарослях можно было только с помощью особой оптики и далеко не с первого раза. Таких приборов у охранников Сторожева не наблюдалось. «Что может быть в корпусе? – размышлял Николай. – Операционная?! Хранилище?! Приблизиться незаметно, проникнуть внутрь… Нет, слишком рискованно. Попытаться взять языка?! Еще рискованнее. Интересно, как действовал Максим? Каким-то образом он узнал о существовании этого "Долгостроя". Проник сюда точно таким же образом, как и я?.. Может, и каким другим, конечно, сейчас это не столь важно. Наверняка смог зарисовать план местности и даже, по словам полковника Яковлева, смог сфотографировать генерала Каляева… И что дальше? Надо не просто повторить путь рядового Богданова, а добыть какие-то новые материалы для следствия. Но как?!» Водорезов перевел дух, отметил, что Угорь-Сторожев скрылся в корпусе. «Вот бы кого взять в качестве языка!» – мысленно чуть ли не облизнулся Николай. Тут Водорезов поймал себя на том, что забыл отметить огромную стоянку для машин, которая располагалась неподалеку от крыльца, на котором минуту назад стоял Угорь. На ней вполне могли уместиться два грузовых рефрижератора-морозильника… Нет, видимо, единственный правильный путь – это проникнуть в бывшее «пионер-кафе», выяснить, чем там занимается Угорь. Однако дальнейшие размышления Водорезова прервали тяжелые шаги, послышавшиеся справа от его укрытия. Николай оторвался от прибора и увидел двух бойцов, одетых в черный камуфляж. В руках оба держали по помповому ружью. Охранники совершают поздний обход вверенной им территории. Николай пригнулся, буквально вжался в землю, не пройдет и минуты, как эти стражники протопают мимо, и можно будет продолжить. Охранники были в каких-то полуметрах от него, когда в ладонь Николая вонзилось что-то острое, колющее. Будь он в южном регионе, тут же решил бы, что его атаковала замаскировавшаяся змея. Подполковник инстинктивно отдернул ладонь, отстранился чуть в сторону, и под его правой ногой предательски хрустнула ветка.

– Ты к кому, красавица? – спросил Руслан, оглядывая нежданную гостью.

– Наверное, к тебе, – ответила та как ни в чем не бывало и так же непринужденно добавила: – И разумеется, к твоему другу!

– Какому другу? – переспросил Руслан, напрягшись всем своим крепким тренированным телом.

– Я знаю к какому? Заказ мне прислали, где было сказано, что вас будет двое… Ну чего пялишься? Или приглашай, или, как говорят у нас в Бирюлеве, «гуд бай»! Времени мало, ребят вроде тебя в окрестностях хватает.

– Скажи, пожалуйста. – Руслан переглянулся с затаившимся в коридоре Максимом, которого поздняя визитерша не видела.

Ситуация сложилась точно как в анекдоте про Штирлица. «Кизилов», – подумала Люба… «Сисястая толстожопая блядь», – подумал Кизилов…

– Ладно, проходи, – не получив возражений от Максима, кивнул женщине Руслан.

Подполковник Дмитриева, в свою очередь, не заставила себя долго ждать.

– Ну вы чего, совсем офигели?! Своих не узнаете?! – под стволами помповых ружей Николай вынужден был подняться в полный рост.

– Каких это своих? – удивленно переспросил один из стражников.

Старый фокус не удавался. Нужно было придумывать что-то новое, а времени не было.

– Я ваш новый командующий, – сообщил Николай, держа руки ладонями вверх на уровне собственной головы. – Бдительность вашу проверяю.

– Чего?! – почти в один голос спросили охранники, но оружия при этом не опустили.

– Бдительность проверяю, – повторил как ни в чем не бывало подполковник. – И она у вас, бойцы, вполне на уровне!

– Слушай, проверяющий, ты себя в зеркале видал? – спросил тот, что повыше.

Худенький Водорезов с трудом доставал этому бугаю до плеча. Плюс мятая куртка и взъерошенные волосы. Хорош командующий-проверяющий!

– Зеркальной болезнью не страдаю, – ответил Николай, медленно, без резких движений чуть опустив руки.

Стражники не возражали. Видимо, сильно были смущены ответом Водорезова.

– Курить есть? – продолжал брать инициативу в свои руки Николай.

– И выпить! – в тон ему откликнулся более высокий.