Ангелы времени
Шрифт:
— В какую эпоху вас нынче повлекло, монсеньор?
— В эпохи великих завоеваний.
— Вы собираетесь что-нибудь завоевать?
— Пожалуй, да… Но вряд ли это будут планеты, скорей сердца людей.
— Извечный бастион! Но сердца людей сейчас больны, монсеньор, поражены беспробудным страхом.
— Странно, я думал, что беспробудным бывает только сон… Но не все, Проводник, согласитесь? Сердца моих островитян полны надежды.
— Это так, монсеньор.
— В таком случае, расскажите мне все, что знаете об этом Дамиане Гомере. Он упорно считает, что миры Догорающей могут пережить ее коллапс? Он что, всем
— Нет, монсеньор, он простой корабельный инженер. Но у него харизма пророка, и он рассказывает удивительные предания о космических цивилизациях человечества. Он убежден, что мы в нашей системе гости. Он утверждает, что нашел способ, как спасти несколько планет после коллапса Догорающей, и одновременно притом ждет прихода некого Ангела Времени. Гильдия и пиратское братство уже объявило его своим негласным лидером, и все это произошло за считанные месяцы.
— Как вы думаете, Проводник, нам нужен союз с этим человеком или мы будем продолжать сохранять нейтралитет?
— На мой взгляд, монсеньор, Цезарю Шантеклеру пора выйти из тени и подкрепить легенды о себе доброй явностью. И еще давно следует открыть мирам глаза на теократов и на их сговор с Королевским Двором. Нужно рассказать о событиях на Чистилище и о фактическом расколе системы, о невозможности войны, когда всем мирам грозит катастрофа полного уничтожения. Хаос, монсеньор, исходит не от звезды, а от людей.
— Вы правы, Проводник, вы во всем правы…
— Благодарю, монсеньор. Так каковы будут наши действия?
— Перво-наперво установите связь с гильдией, с высшим советом. Мне нужна простая и надежная охрана острова.
— Уверен, монсеньор, что нам предложат только услуги пиратского флота. Он самый дееспособный и мобильный.
— Значит, у нас в этом плане нет выбора?
— Боюсь, что нет, монсеньор. Но для пиратов вы личность легендарная. Они чтут легенды. Остров будет в полной безопасности.
— Хотелось бы мне в это верить, Проводник!
— Итак, монсеньор…
— Собирайте делегацию. Мы отправляемся на переговоры в город-притон. Остров выйдет из режима полной тени и будет находиться на орбите Пестрой Мары.
Цезарь Шантеклер все же чувствовал, несмотря на все заверения Проводника, какую-то исподволь возникающую тревогу.
Тридцать лет назад он завершил строительство острова. Эксцентричный миллиардер купил у Республики астероид, один из самых крупных, напичканных рудами редких элементов. Под видом добычи этих руд он втайне принялся превращать астероид в корабль — единственный в своем роде, с огромным техническим персоналом, с целым городом на его поверхности и таким же городом под землей.
Чудеса терраформации превратили остров в настоящий оазис, способный к автономному перемещению в космосе в течение века. Так появилась легенда.
Однажды, Республика недосчиталась одного из своих кантонов… Целый астероид с населением ушел в космос и исчез в оптической, гравиметрической и радио-тени. Тогда это вызвало целый переполох в системе. А Цезарь Шантеклер воспарил над мирами и принялся собирать свою Коллекцию — все самое лучшее и всех самых лучших.
Со времени объявления Великого Приговора страсть коллекционера приобрела иной смысл и оттенок. Сострадательность взяла верх над эксцентричностью, но правила «отбора» оставались все еще жесткими, хотя события на
Книги… Книги… Книги… Лучшая библиотека в мирах Нектарной звезды, конечно, принадлежала ему. Были времена, когда он читал их сутками напролет. Чувство превосходства приятно щекотало шелковые ворсинки его самолюбия. Он купался в этом чувстве, он варился в нем, он не тщился — он ощущал всю значимость своей особенной страсти. Она заменила ему желание иметь семью, она сделала его словно бессмертным. И ради этого чувства он еще задержится в системе, и ради этого чувства он покинет ее, возможно, самым последним из тех, кто сможет…
Последним… Последним… Цезарь прикрыл глаза ладонью и на миг представил себе летающий остров в космосе: он смотрит и видит догоняющий его огненный шквал раскаленной плазмы, из которой рвутся, тянутся руки, головы, тела миллиардов последних оставшихся, а он, баснословный Коллекционер, сумасшедший бог, уносит в космос совершенное богатство — последнюю память своей цивилизации…
***
Здесь, на болотах Гнилого Яблока, недотерраформированной планеты, ближайшего соседа Пестрой Мары, наследники костлявого пращура давненько обосновали свои вольные базы. Отсюда последние годы шло пополнение пиратской братии за счет естественных кочевий местных племен и всякого прочего люда, шатающегося по планете.
Городов на Гнилом Яблоке не строили, зато всяких мелких поселений и деревень было в избытке.
Метановые болота, йодистые и хлористые пустыни, сернистые горы и хребты, вулканические и кратерные моря опоясывали жилые острова — архипелаги суши на суше. Не было на Гнилом Яблоке никаких определенных зон влияния, хотя они намечались лет пятнадцать назад, но с объявлением Великого Приговора интерес к планете пропал.
Терраформисты и климатологи ушли отсюда еще раньше. Искусственная атмосфера была создана, но ни многолетних наблюдений, ни коррекций не проводилось. Тепловые эффекты привели к чрезмерной влажности и заболачиванию архипелагов жизни. Все это нисколько не мешало наследникам костлявого пращура устраивать здесь свои пиратские сходки и оргии много поколений подряд.
Болотные охотники не любили пиратов, но вынуждены были мириться с их соседством, иногда даже сдаваться на их милость.
Гулливер-Черепок, честный и бравый пират, наследовавший заповеди не только костлявого пращура, но и своего почитаемого в братстве папаши, прилетал на планету с когортой своих подопечных дракаров, исключительно с целью поправить растрепанное настроение и собраться с мыслями относительно будущего своего печально обреченного ремесла.
В связи с этим Гулливер-Черепок, как правило, изрядно напивался, затем отправлялся в разведку на болотные хутора, отыскивая случай нарваться на какой-нибудь достойный скандал, дрался, пытаясь при этом подружиться с местными девицами, которые, впрочем, никому в зубы не заглядывали, а били в них с ощутимой силой, невзирая ни на какие страхолюдные черепа, татуировки, дальнобойные квантайзеры и кривые тесаки.