Ангелы времени
Шрифт:
— В таком случае люди не станут воевать. За что? Я бывший военный командир, Сулла. Я не хочу никакой войны. Я не вижу врага. Он для меня размыт, непонятен, абсурден, понимаешь? Если для меня собственная жизнь также абсурдна… я должен быть сумасшедшим фанатиком или законченным самоубийцей, чтобы взяться за оружие…
— А теократы? — не сдавался Сулла Мануситха. — Что это, по-твоему, за сила? За ними вера. Но если они начнут сжигать мирные корабли и города?
— Мы их не видели, Сулла. Но даже если у них есть что-то вроде обученной армии, даже если у них есть подобие флота, их могут воспринимать как посланцев всевышнего…
— Чушь,
— Надеешься? Надейся. Я думаю иначе.
— Ты думаешь иначе… Значит, ты со мной не пойдешь?
— Я уже иду с тобой!
— Так в чем же дело, Флавий?
— Дело в разуме, Сулла. Он протестует и постепенно сдается.
— Мой разум не сдается. Смотри на меня…
— Я смотрю, я давно смотрю… Ладно, господин изгнанный политик, что ты намерен делать?
— Мне нужен Шантеклер. Мне нужны его взломщики. Мне нужна информация. Ты можешь найти Цезаря? Где сейчас его остров? Не может быть он сейчас где-то далеко… Я точно знаю… Старый бродяга продолжает собирать свою коллекцию.
— И ты станешь просить у него помощи?
— Да, стану. Я хочу, чтобы он помог мне найти Делию и помог свергнуть Лобсанга.
— Интересно, с какой стати ему тебе помогать?
— Цезарь знает, с какой… Ты думаешь, кто создавал проект его гениального корабля-острова? Было два проекта… Первый — Лаборатория. Ее начали строить, еще когда меня не было на свете. Второй — летающий остров-астероид. Оба проекта осуществил Тайный орден ученых. Цезарь не все знал. Цезарь был чертовски богат и честолюбив, а у ордена было время и силы. По какому-то удивительному озарению он занялся тем, что стал собирать на свой остров ученых именно из числа тайного ордена. Сейчас у него лучшие мозги системы, не все, я поправлюсь… Будет правильным, Флавий, окружить его еще и лучшими воинами. У Лобсанга теократы, а у нас будут пираты.
— Как все это цветастое отребье научить воевать за идею, Сулла?
— Научим, Флавий, и ты мне поможешь в этом. А воевать больше не за что, потому что все остальное обесценилось. Все, кроме мысли о спасении. Пираты защищают утильщиков, а у гильдии — лучшая инженерная база в системе. Лобсанг рвется к ним, прежде всего к ним. Республика станет на нашу сторону. Ей тоже нужны утильщики. Кто первый в системе создал кибер-рабочих, кто поставлял их во все миры? У гильдии тысячи и тысячи новейших технологий, но у нас тоже есть кое-что, и очень серьезное…
— Что это, Сулла? — спросил Флавий с нарастающим интересом. Грусть и досада начали, наконец, сходить с его лица.
— Нейроквантовый замедлитель времени. Я в него не поверил, но сейчас…
— Что он собой представляет?
— Новую эру человечества, черт возьми! И никак не меньше!
— Ты уверен в том, что сейчас сказал?
— Уверен! — Сулла взялся распушать пальцами свою знаменитую шевелюру. — Я хоть и похож на необветренный одуванчик, — пошутил он, — но я уверен! Поэтому давай искать Шантеклера.
***
Это могло сойти за сумасшествие. Все попытки снять хоть какую-нибудь информацию с бортового кибертера ни к чему не приводили. Бортовик просто не слышал людей.
Вопросы о хронометраже, о курсе, о навигационных параметрах, о состоянии корабля, о работе двигателей, даже банальные вопросы на предмет тестирования логических соответствий — оставались безответными.
Корабль куда-то летел. Но куда? Работали дисплеи, работали все системы, но ряды цифровых кодовых колонок не менялись, шкалы электронных астронавигаторов и карты не менялись. Привычный легкий гул в корабле прекратился напрочь. Фрегат летел, жил и работал, но эта его жизнь и полет словно погрузились в вакуум безмолвия.
Дарий понял, что следует отказаться от словесного общения с бортовиком и обратился к обычной клавиатуре. Затаив дыхание, он стал насколько возможно медленнее набирать клавишами свой вопрос. Вопрос звучал так: «Корабль, где мы находимся?» Вопрос на экране не высвечивался…
Дарий позвал Терцинию и показал на экран.
— Ничего, ты видишь… Как думаешь, он услышал вопрос? Почему он не отвечает?
— Он услышал и отвечает, но слишком медленно. Уверена, что минут через двадцать ты увидишь на экране первую букву. Если подождешь еще столько же — увидишь вторую… Глядишь, до конца действия препарата удастся прочесть что-нибудь осмысленное. Это парадокс, Дарий, парадокс нейрозамедлителя. Мы ничего не можем поделать… Все внешние физические процессы на корабле для нас сейчас отсутствуют. Доктор Гильгамеш предупреждал о таких возможных эффектах. Смотри! — она достала из кармана золотую монетку в сто королевских цехинов и, отведя руку в сторону, отпустила монетку, просто разжав пальцы, — монетка застыла в воздухе, легла на него так, словно воздух был твердой поверхностью. — Видишь! — Терциния засмеялась. — Мы разговариваем, слышим друг друга как всегда. Для нас ничего не изменилось, потому что мы в одном нейроквантовом поле, но вот окружающее нас пространство… для него мы словно перестали существовать. Бортовик имеет в рубке визоры, и что же? Ему недолго было бы сойти со своих кибейронов! Вот, представь, минуту назад у него были люди, был пилот, штурман, и вдруг испарились, канули в небытие… Кстати, мы ведь не предупреждали его о том, что будет проходить эксперимент. Знаешь, я боюсь, он даже может запаниковать и натворить чего-нибудь…
Дарий Скилур, хоть и был повергнут в шок от всего происходящего, но голосу разума в себе потеряться не позволял.
— К счастью, дорогая, — сказал он, — кибертеры не могут отменить заданную им программу. Это правило контроля работает уже лет сто!
— Надо же! — удивилась с улыбкой Терциния. — Никогда не знала о таком или забыла… Одно из двух, — заключила она, заключая его, сидящего, в объятия, звонко целуя в щеку.
— Убрать жалюзи с обзорных витражей, или обойдемся экранами? — спросил он, не подумав, и ответиил ей тем же поцелуем.
— Попробуй! — она распрямилась, а он, крутанув кресло, развернулся к ней спиной. — Ты не боишься?
— Что ты имеешь в виду?
— А вдруг мы уже в другом мире… где нет нашей погибающей звезды, где цветущие планеты, которым не нужна терраформация, где не нужны спецслужбы и люди не прячутся в глубокие норы и не запираются на кодовые замки… Где мы можем быть счастливыми… Жить на берегу сиреневого океана и через каждые три часа встречать восход новой луны…
— Мечтаешь… — пробурчал он. — А серьезно?