Ангелы. Дети ночи
Шрифт:
– Она всем подходила по уровню заряда?
– Нет, – Лука откинулся в своем кресле, – она могла варьировать напряжение.
– Ммм, здорово, – уважаю универсалов. Во всем. – Так, как она снимала это напряжение?
– Постоянно дралась. Сбрасывала энергию, а затем снова заряжалась на поле боя.
– Ну, меня пока рано брать на сражения.
– Сейчас вообще рано кого-либо брать наверх, – казалось, Лука мог бы стать, преградив путь наверх желторотикам. Но время не ждало.
– А как мне быть?
– Тренироваться.
– А если я его слишком раскачаю?
Ангел задумался, замер, подняв брови.
– Думаю, если ты выйдешь наверх, тебя и твою «батарейку» почуют многие бесы. Ты для них будешь не просто лакомым кусочком. Ты станешь для них…
– Деликатесом…
Лука, согласившись на мою формулировку, заерзал в кресле.
– Значит, мне надо придумать способ сброса энергии. Или вообще ее не вырабатывать.
Ангел закашлялся. Я поняла его смятение. Такой ценный ресурс, как я, не должен пролеживать без дела.
– Пойду, почитаю что-нибудь умное. Может, придумаю…
Но почитать не вышло. В голове все время крутился момент с напарницей ангела. Зачем ему нужна была девушка-оружейник, если он сам может создавать оружие? Ну, ладно, она делала «снежки» для всей команды в десять человек! Но ведь это же не практично! И куда девушка делась потом? Если ушла из команды, значит, оставила всех без оружия? Проиграли бой?
Надо придумать нечто… Что-то вроде артефактов. Зарядить амулеты силой, выдавать дозировано и тогда не придется таскать с собой оружейника.
Вон, Катерина! Мастер спорта по каким-то боевым искусствам. Я не запоминала. Она натренированная, выносливая. А я? Ботан, одним словом…
Меня лучше в слинг за спину и я буду ножки поджимать, чтобы не болтались во время бега.
И еще меня беспокоил один момент. Лука сказал, что я буду «фонить» и бесы учуют меня за километр. Значит, необходимо найти какую-то энергетическую защиту!
Как много «надо», как мало «умею».
Подняв шариковую ручку-автомат, я приготовилась записывать идеи.
Ага, было бы что записывать!
«В начале было Слово», – всплыло в голове. Вот я взяла и записала в блокнот «Аз-есть-юсь». И это были единственные идеи, которые я смогла родить в этот злосчастный день.
В конце концов, я взяла книгу с собой и отправилась в свою комнату.
Оставив дверь открытой, я принялась потрошить знания.
«Аз буки веди. Глаголь добро есте, Живите зело, земля, и, иже како люди, мыслите нашь онъ покои. Рцы слово твердо – укъ фърътъ херъ. Цы, черве, шта ъра юсь яти.»
«Я знаю буквы: письмо это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям – постигайте мироздание! Несите слово убежденно: знание – дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы Сущего свет постичь!»
Это если фигурально.
– Снежка, я к тебе с сюрпризом! – Ксюха орала, стоя на ступени комнаты напротив. Ее, кажется, и в соседних коридорах услышали.
Но меня больше заинтересовало другое: за спиной подруги Женя Тодорковский спешно заправлял кровать, его волосы были взъерошены, а на щеках разлился румянец. Ох, и Ксюха, ох, и психиатр!
– Пожалуйста, не закрывай двери, – тихо попросила я ее, когда она попыталась отрезать от своей спины жалостливый взгляд соседа-аналитика.
– А? Чего? – не сразу поняла она меня, принявшись вертеть головой.
– Дверь, говорю, оставь открытой, – я сидела в пол-оборота ко входу, потому что раскладной стол стоял под окном, как раз напротив двери.
– Клаустрофобия?
– Нет, Ксюша, просто твой энтузиазм занимает так много места, что, кажется, не поместимся мы с ним в нашей коморке.
– Смотри, что мы можем сделать! – хохотнув на замечание про энтузиазм, соседка плюхнулась на свою кровать, еще в полете включая планшет. – Ты какую панораму хочешь за окном?
Я недоверчиво покосилась на миниатюрную девушку. Потом перевела взгляд на аналитика. Видимо, Женя в благодарность за сеанс психотерапии решил подкинуть парочку технологических решений. Сам парень, поступив по нашему примеру, сидел в комнате, не закрывая дверь.
– Так какую? – нетерпеливо напомнила о себе соседка.
– Тропики, – пожала я плечами, думая о лианах, зарослях Амазонки и мини-водопадах.
– Тропики, так тропики! – скомандовала Ксюха и дала команду планшету.
Тот в свою очередь передал приказ жалюзи, закрывающие окно, они поднялись и я ахнула. Впрочем, реакция моей соседки была не менее выразительной и более некультурной.
– Это трындец, как охренительно! – абсолютно не литературно она привлекла к себе внимание соседа через коридор. – Это ваще отвал башки!
Теперь, потеснив меня и учебники, Ксюха вылезла в окно, забравшись на стол с ногами. Других слов, кроме матерных, ей, видимо, подобрать не удалось. Хотя поэт на ее месте тут же сочинил бы оду закату, мирному океану и колышущимся на ветру пальмовым лопухам.
– Это чего?! И купаться можно?!
– Море, увы, недоступно, – внезапно отозвался голос с порога.
Я обернулась, чтобы обнаружить переместившегося к нам Женю. Ксюха, со всем своим энтузиазмом, торчала в оконном проеме, не удосуживаясь отвлечься от разглядывания горизонта. Впрочем, такое положение тела девушки нашего гостя вполне устраивало. Мне пришлось прятать свой взгляд и скепсис. Не любитель я перепихона на ночь. А тут про серьезные отношения и думать нечего.
– Это иллюзия, Ксю. Тронешь ее рукой и она рассыплется. Лучше просто наслаждайся.