Ангелы. Дети ночи
Шрифт:
– Да это издевательство какое-то! Наслаждайся фейком! На фиг надо?!
Она начала пятиться задом, обиженная не на себя, выбравшую экзотический леденец, до которого не дотянуться, а конструкторов, которые, желая сделать существование под землей более-менее сносным, не выдали лотерейный билет.
– Нет, ну разве так поступают нормальные люди?! – подняв сброшенный блокнот с записями, она хлопнула им по столу. – И это уже нельзя поменять?
Добавив жалости в голос, она направилась к Жене. Но вместо жалобы парень услышал другую интонацию – соблазнения. Однако, выстоял,
– Прости, но это одно из условий существования системы. Мы можем поменяться комнатами, но не можем сменить пейзаж. – Парень развел руками.
– Тогда, – Ксюха моментально нашла решение и взяла Женю под руку, направляясь на выход, – мы идем к соседям в гости, выяснять, у кого какой пейзаж за окном.
– Так еще никто не поставил…
– Значит, мы им поможем, – донеслось уже издалека. Ксюха взяла быка за рога. Ох, и характер!
Заниматься полезным делом я уже не могла. Отложила записи и уставилась в окно. Однозначно, стало веселее! Как бы мне ни хотелось, жить долго в консервной банке подвешенной в нигде я бы не смогла.
Через некоторое время со словами: «Так, не фиг здесь сидеть!» Ксюха заграбастала меня и потащила «в галерею» – череду комнат, каждое окно которой выходило на самые красивые места мира. Как ей удавалось запоминать все имена, для меня оставалось загадкой.
Но что еще я обнаружила, что многие из нашего коридора уже обзавелись симпатиями. Быстрые они! Думают, наверное, что они, действительно в летнем лагере. Мол, здесь все можно…
Экскурсия закончилась коллективным походом на ужин. Теперь, в отличие от обеда, люди рассаживались за столы, соблюдая принадлежность к тому или иному коридору, отделы перемешались. И все наперебой хвастались своими пейзажами.
А вот, если бы раздали индивидуальные пароли для выхода в сеть, разговоры про прелести архитектуры закончились бы моментально.
– А где Черный? – я заметила отсутствие парня. – И Катерины нет, и Грегора. Они все-таки пошли наверх?
– Они и еще полтора десятка человек. Пошли за информацией и за другими меченными.
Я понимающе кивнула головой, а в груди испуганным ежиком сжалось сердце.
Крохотный червячок сомнения грыз меня до поздней ночи. Я крутилась, не могла уснуть, вздыхала и все никак не могла найти удобное положение. И еще это «меченные»! Нельзя было назвать по-другому? Они – это мы! Мы, что, тоже «меченые»? Заклейменные. Благословленные. Избранные.
Мои терзания прервал звуковой сигнал сообщения, пришедший на планшет Ксюхи. Соседка, как и полагается здоровому человеку, лишь перевернулась на другой бок, проигнорировав послание. А я не смогла. Во-первых, потому что готова была отвлечься на что угодно, а во-вторых, потому что за дверью раздалась возня, послышались приглушенные голоса.
Что-то случилось…
– Ксюх… Ксюха! – позвала я, но в итоге пришлось вставать и расталкивать подругу. – Что-то случилось, Ксю, тебе сообщение пришло!
Сонная муха Оксана еле продрала глаза, потянулась к планшету и вдруг изменилась в лице, сорвалась с места и, натягивая на ходу джинсы, бросила:
– Они вернулись. Есть
И убежала. А я стояла на пороге комнаты и наблюдала, как абсолютно все двери нашего общежития стояли распахнутые, как заспанные, но ответственные люди неслись по коридору, чтобы исполнить свой профессиональный долг. Никто их не принуждал, но каждый из них знал: он – специалист, и без его помощи другу, соратнику, брату будет плохо. И надо спешить.
Ни о каком сне не могло быть и речи. По коридору из комнаты в комнату сновали те, в которых по роду своей деятельности не было необходимости.
Вернулись разведчики. Принесли информацию – это для аналитиков. Пришли раненые – это для медиков. Для оружейников – ничего…
Поэтому я сидела, как на иголках. По ушам долбил барабанщик.
Глава 4
Сколько прошло времени, не смогла бы сказать. Но вот в начале нашего коридора обнаружилось волнение, люди, сидящие, так же, как я на своих порогах, повскакивали с мест.
Кто-то вернулся. Кто-то из отдела, подчиняющегося Грегору. Воин Света, живущий в одной из первых комнат, не захотел ни с кем разговаривать. Это было понятно из того, как громко он хлопнул дверью и последующие за этим разочарованные возгласы.
Но затем ситуация изменилась, потому что пришел кто-то более говорливый и вся народная рать ринулась в одну крохотную коморку. Я продолжала сидеть на своем пороге. Одно из двух: или вернется Пашка Черный, или Ксюха. Только их познаниям я и могла бы доверять.
Сидя на ступени, я успела пробежаться мысленно по двум дням существования под землей. Для начала, меня волновало состояние моей бабуси. Кроме меня у нее никого не осталось. А если ее больше нет? Если ее выпили эти твари? Кто занимается домом? Меня записали в ряды без вести пропавших?
Во-вторых, недавнее мое вознесение на энергетическом уровне обнаружило жуткую зависть в рядах Хранителей Традиций. Я взяла планку никому из них не посильную, и теперь им оставалось лишь бороться за первенство, дотягивать до моего уровня, либо тихо меня ненавидеть. Мои ботаны решили пойти по протоптанному пути ненависти. Жаль. Я осталась одна. Только Лука с удовольствием разговаривал со мной. Только он, не имея возможности встать на ступень рядом, оставался надежной опорой. Я была ему благодарна.
– Отставить! Всем отбой!
От громкого окрика где-то у первых комнат я вздрогнула. Голос знакомый… Пашка живой!
Вздрогнула не только я. Парни и девчонки, только что густо облепившие чужой порог, попытались возмутиться, но что-то во взгляде оперативника напугало их до такой степени, что через секунду в коридоре никого не было. Парень, мне было видно, заглянул в комнату рассказчика, что-то сказал, не заходя в помещение, а потом сам закрыл дверь.
Постояв секунду перед закрытой дверью с опущенной головой, он в следующий момент решительным шагом направился в мою сторону. Черный не видел меня. Шел, глядя себе под ноги, и снимал по дороге с напряженных плеч черную кожаную куртку.