Англия изнутри: записки нелегала
Шрифт:
— Помнишь как анекдоте, — вдруг услышал я русскую речь, — нам денег не надо, у нас мозгов мало.
Я резко обернулся.
Два представительных мужчины шли рядом, первой реакцией было желание заговорить с ними, но потом вмешались мысли: что ты им скажешь? Привет, я тоже говорю по-русски? Они скажут, работай парень.
Я продолжил движение.
— Вы не могли бы подсказать, где находиться это место? — спросила меня женщина лет 45, у нее было красивое пушистое платье, на голове шляпа, рядом с ней был мужчина в костюме, с
Типичные английские аристократы.
Она улыбнулась, смотря на меня, ее лицо прямо излучало теплоту, глаза блестели.
— Ну, вам надо, — начал я объяснять ей на ломанном английском.
Улыбка мгновенно сошла с ее губ, глаза стали холодны как лед.
— Спасибо, — сказала она, — мы найдем сами.
Я невольно отошел в сторону, пропуская ее.
Вот ваша аристократичность, — мелькнула у меня мысль, — как только она услышала акцент, то сразу записала меня в разряд низших слуг, а на таких и время тратить не стоит.
На одном из перерывов я сел перекусить бутерброд рядом с нашей группой.
— Эта негритоска подошла ко мне, — негромко рассказывал один из четырех сидевших, — и спрашивает, как туда идти? Я ей говорю, не знаю, спроси у кого-то другого. А она мне, я вас спрашиваю. Сука, блин, черножопая, еле сдержался, чтобы ее не послать.
Я с удивлением прослушал этот диалог.
— Здесь так нельзя, — кивнул второй, — сразу работу потеряешь.
— Хер с такой работой, чтобы ко мне негритоска лезла с вопросами.
— А в чем проблема? — спросил я.
— Ты откуда?
— Он из Украины, — ответили за меня.
— Как ты относишься к неграм?
— Да никак, негр и негр.
— У вас что, в Украине, нет негров?!
— Нет.
— Вообще нет?! — все четверо даже повернулись ко мне.
— Ну, учатся, может студенты, но это 5–6 тысяч всего, наверное.
— Вы маленькие?
— Миллионов 45 жителей, это мало?
— И нет негров, вот это да! Может, я поеду в вашу страну жить?
— В стране вообще нет негров, — подхватил второй, — это рай.
— Радуйтесь, что у вас, их нет, когда в вашу страну начнут приезжать негры, вы узнаете что это такое. У нас была богатейшая страна Африки, мы все хорошо жили, имели достаток. Были стычки с неграми, но мы их держали в узде, решали с ними проблемы, их преступная среда не сильно влияла на нас. Пока президентом не стал черный, Мандела все изменил, органы власти захватили черные, а мы потеряли свою власть. Их тупая деятельность привела нас к экономическому краху. Белые стали вне закона, теперь черные получили равные с нами права и преступность в нашей стране зашкалила. Белые женщины больше не могут ходить по улицам свободно, их насилуют. Мужчин убивают…
— У негров много больных СПИДом, — вмешался второй, — так эти дураки думают, что если иметь секс с белой женщиной то можно излечиться. Они целой толпой нападают на наших женщин, эти уроды заражают их СПИДом. Об этом страшно говорить, но
— Все зло в нашей стране пришло от черных. Теперь мы вынуждены уезжать из своей страны, потому что жить в ней как прежде мы не можем. Здесь в Англии черножопые тоже борзеют, но англичане ничего им не могут сделать, у них либеральные законы. Придет время, и негры еще заявят здесь о себе, их среда себя проявит.
Я поднялся, по времени мы опаздывали с перерыва, но, похоже, их это вообще не волновало.
— У нас президент не негр, — сказал я, — но есть коррупция, промышленность банкротится, чтобы по дешевке скупится, вследствие чего работы нет и миллионы людей выезжают из страны.
Может, я по-английски высказался и неправильно, но, похоже, смысл был ими уловлен.
— Ладно, пошли работать, — сказал один из южноафриканцев, — не только у нас в стране жопа полная.
Я вернулся к себе на пост.
— Опаздываешь, — недовольно проворчал мой напарник, отдавая мне рацию.
Следующие 2 часа пока меня не сменили, я все думал о том, что мне рассказали. Еще из учебников географии я помнил о ЮАР, что основным доходом страны были алмазы. Корпорация «Де бирс» контролировала основной рынок алмазов в мире. Белые жили в специально отведенных местах, куда черным категорически запрещалось заходить. Убийство черного, вообще не считалось для белого преступлением. Но, тем не менее, много негров пыталось проникнуть в богатую африканскую страну, поскольку в своих родных была нищета. Даже адские условия жизни для южно-африканских негров не были такими уж плохими условиями для жителей Конго, Замбии и целого ряда других стран африканского континента.
Когда пришел к власти Мандела, все для белых изменилось, раньше черные были вне закона, теперь настала очередь белых. Я не знал, как у них будет дальше, но мне почему-то казалось, что это временно. Так было всегда, сейчас они поставят белых на место, потом поймут, что если черная новоявленная элита не наведет у себя в стране порядок, то их самих свергнут.
Так было во все времена и во все революции, сперва нищие, поддерживаемые богачами из соседних стран, или своими собственными, приходят к власти, потом они жиреют и становятся уже тоже богатыми. Тогда те принципы равенства и братства, которые они проповедовали, забывают, и провозглашают те, которые были до их прихода к власти.
До конца дня я отработал без происшествий.
— Все в порядке? — спросил меня супервайзер.
— Да, — ответил я.
— Завтра придешь в три часа, — сказал вечером супервайзер.
— Хорошо, — ответил я.
— Рацию сдашь в комнате отдыха.
— Как отработал? — спросил я Питера, когда вернулся домой.
— Нормально, сегодня уже было скучновато.
— Завтра идешь?
— Да, на три, завтра они закрываются, поэтому долго мы не будем.