Английская ложь
Шрифт:
Амелия внимательно выслушала его и привстала, отряхнув колени. Его глаза уже смыкались, оставалось принять одно важное решение. Позволить ему умереть самому, или убить его... Закрыв глаза и задумавшись она вспомнила и снова пережила эту ночь. «Так мне будет легче убить его.»
— Каким будет ваше решение, Королева? — один стражник стоял у неё за спиной и встав на колено спросил её.
Крей и Джессика переглянулись. Какой смерти он заслуживает? Неизвестная сила завладела его разумом и грешила от его имени, мог ли он
— Почему ты решила убить меня своими руками? Вернуть погибших или отомстить за них? Месть или благородный гнев?
— Я не очень помню тебя Фламиргус, из-за этого мне немного легче убить тебя, за всё то что сделало то чудовище с твоим лицом. Отвечая на твой вопрос, полагаю, что это месть, вызванная праведной ненавистью.
Ненависть — это постоянно расширяющаяся опухоль, опустошив её — остаётся дыра, которую нужно снова чем-то заполнить...
Фламиргус своими последними словами, хотел предостеречь её от дальнейшего следования по пути мести. Останется ли после в её жизни то, что сможет заполнить её утрату?
— Аннет, отойди от него, — она подняла меч в стойке быка и направила в его сторону.
Её руки медленно и неуверенно оставили его на свершение правосудия.
— Знаешь, что ты сказал мне несколько часов назад? Это будет моей кровавой коронацией...
Остриё пронзило его сердце в полной тишине. Его рука легла на меч, и он вдавил его в себя ещё сильнее. Даже после смерти он всё также продолжал смотреть ей в глаза. Амелия повернулась к своему дворецкому. Её лицо и рукава были в крови. Головная боль, снова видения и всплывающие прозрачные образы. Она переступала через множество окровавленных трупов, держа за руку маленькую девочку — эта картина до самой смерти отпечаталась в его голове.
Яркий солнечный день. Все стояли на улице у трактира Джессики, намереваясь зайти, только Крей не спешил. Он оглянулся по сторонам и решил, что ещё не готов вернуться, не исполнив своё последнее желание. Взяв с себя слово вернуться через несколько десятков минут он умеренными шагами, тоскливо шагал по городским площадям и по пути наблюдал за всем, чему раньше не придавал особого значения. Остальные зашли внутрь. Амелия в своей комнате смотрела на начатые работы, по восстановлению Золотого дворца, в то время как Аннет и Джессика ждали его у входа, надеясь, что он ещё вернётся.
Несколько стуков и прозвучавшие на двери подвески. Аннет побежала в его сторону и обняла. Крей вернулся. Джессика искренне улыбнулась и залпом выпила бокал виски.
— Я бы никогда не ушёл, не попрощавшись.
Из кармана он достал белую коробочку, на что они одобрительно кивнули ему и Крей по лестнице поднялся вверх к Амелии. Встав у двери и схватившись
— Госпожа я вернулся к вам, — он, как и всегда — приклонился, а затем подошел к ней поближе и взял за руки. — Амелия, могу ли я пригласить тебя на прогулку?
— Поздновато ты, — ухмыльнулась она. — На свидание принято звать до признания в любви, а тем более после сегодняшней ночи.
Амелия спустилась вслед за ним. Джессика и Аннет приготовили ей не пышное городское платье с вуалью и вместе зашли в одну из комнат — одной ей будет тяжело его надеть. Олливер стоял за барной и наливал им обоим по стакану виски.
— Смелости тебе не помешает, юноша, — он протянул ему стакан и задумчиво посмотрел на него. — В конце концов, это твой последний виски в этом трактире.
— Тебе Джессика рассказала?
— Разумеется, мне знаешь ли тоже тоскливо.
Крей допил виски, всмотрелся в помутненный стакан и решительно поставил его на стол, а после протянул Олливеру руку.
— Прощай, Олливер.
— Ты как ни крути проживешь куда побольше меня, юноша. Буду рад если найдешь время навестить.
— Обязательно...
Они крепко пожали друг другу руки. Ручка двери провернулась и проскрипела. Аннет и Джессика вышли первыми, а за ними и она. Простая, скромная красавица со светлыми волосами, собранными в пучок. Амелия изменилась — её взгляды и амбиции, жизнь приобрела смысл и в ней нашлось место любви. Как и говорила бабушка Шейли:
«Сила людей строится на пережитой ими боли и желания достичь своей цели.»
Разговор Крея с Аннет и Джессикой переместился на улицу, где Амелия уже прикрывала лицо от Солнца.
— Прощай, Аннет, — он взял её за руки и немного наклонил голову. — Я буду ценить всё то небольшое время, проведенное в твоей компании, и обещаю, что никогда не забуду, — Аннет сквозь слёзы улыбнулась и заверила, что будет помнить его до конца жизни. Будет рядом с Амелией.
— Прощайте, Джессика. Я буду бесконечно восхищаться вашей мудростью. Вы прекрасная мать и первый человек, протянувший мне руку помощи тогда, и сейчас.
— Счастливого пути тебе, юноша, — ответила она, напоследок отряхнув ему плечи.
Амелия немного нахмурилась от долгого ожидания и окликнула его. Крей в последний раз повернул голову в сторону трактира, в то время как Амелия тащила его за руку. Скорбь и сожаления о несбывшимся. Оставшись здесь, какова была бы его жизнь? Был бы он счастлив? — бесспорно...
Путь всё близился к обрыву. Достигнув своей кульминации, история неминуема погружается на дно, лишь в редких случаях являясь предзнаменованием к чему-то большему. Что если эта история является лишь началом? Подобно интраде в музыкальной пьесе?