Английская роза
Шрифт:
Когда трапеза закончилась, лорд Чарнок обратился к Полине со словами:
— Я хотел бы, чтобы вы вышли на палубу, и в последний раз взглянули на Данию. Вид отсюда откроется просто великолепный. Остается только сожалеть, что вы не сможете получше узнать эту чудесную страну.
Полина вышла следом за ним на палубу. Когда они стояли, глядя назад, на медленно удаляющуюся землю, от которой отплыли, ее спутник негромко проговорил:
— Я забыл предупредить вас об одной вещи.
— О какой? — спросила Полина.
—
Лицо Полины выразило глубокое удивление. Немного помолчав, она спросила:
— Вы… имели в виду тайную полицию, о которой я слышала? Но я ведь никто и не могу представлять для них никакого интереса.
— Все иностранцы представляют немалый интерес для этой организации, — возразил лорд Чарнок. — Вот почему вам вообще не следует о ней упоминать.
— Но вы ведь не думаете… что они могут… заинтересоваться мной! — испуганно взглянула на него девушка.
— Конечно, это будет зависеть еще и от того, с кем вы будете разговаривать.
— Наверное… это очень осложняет жизнь… таким людям… как вы.
— Это очень осложняет жизнь всем иностранцам, кто приезжает в Россию. Именно поэтому я и счел нужным вас предостеречь. Трижды подумайте, прежде чем затрагивать какой-нибудь щекотливый вопрос. И никогда, никогда не подвергайте критике власти! — посоветовал он.
Полина поняла, что лорд Чарнок имеет в виду императора, и поспешно сказала:
— Я буду очень осторожна. И еще раз… спасибо вам за то, что вы меня предупредили.
Казалось, лорд Чарнок даже здесь, на палубе, опасается того, что их разговор могут услышать. Он указал в сторону удаляющегося берега и сказал Полине:
— Жаль, что отсюда вы не можете увидеть замок Дроттингольм. Это очень интересное старинное здание.
— Вы так много видели и столько знаете! — восхищенно воскликнула Полина. — Я забыла спросить, бывали ли вы раньше в России.
— В официальном качестве — нет, — ответил лорд Чарнок. — Но в молодости я некоторое время гостил в Санкт-Петербурге у родственников царя, вскоре после его восшествия на престол. А еще я два раза гостил у моих друзей-русских в их поместьях в различных районах страны.
— Как жаль, что вы не успели рассказать мне о них, — заметила Полина.
— Я уверен, что ваш новый друг, библиотекарь, будет рад устроить вам заочные экскурсии по всем знаменитым зданиям России! — отозвался лорд Чарнок.
Полина понимала, что он шутит, и в то же время ей показалось, что он не имеет желания рассказывать ей о своих впечатлениях о России. А еще у нее создалось впечатление, что он опять — уже в который раз! — мягко упрекнул ее за излишнее любопытство.
Библиотекарь с удовольствием беседовал с ней и дал ей почитать те книги, которые были на борту яхты, так что после этого первого дня и короткого разговора с лордом Чарноком
Погода стояла теплая, море было спокойным. Императорская яхта быстро преодолела воды Балтийского моря, прошла мимо Аландских островов и бросила якорь у входа в Финский залив. По правде говоря, почти все плавание проходило в особом режиме: когда темнело, яхту обычно ставили на якорь, а с рассветом снова пускались в плавание.
Дэйви, новая горничная Полины, сказала ей, что вид башен Ревеля, открывшийся из иллюминаторов, говорит о том, что до Санкт-Петербурга осталось плыть ровно сутки.
Воодушевленные приближением родных берегов, матросы устроили для пассажиров яхты небольшой концерт, пели и лихо плясали для них.
Насколько могла понять Полина, в этом не было ничего необычного, развлекали всех знатных пассажиров яхты. Ей показалось, что у лорда Чарнока вид довольно скучающий. Сама же она была почему-то странно взволнована, хотя девушка не могла ни понять, ни тем более объяснить, в чем причина этого волнения.
Танцы показались ей очень красивыми, несмотря на то, что временами в них ощущалась преувеличенная дикость, граничащая с необузданностью. А музыка! Полина решила, что эти же мелодии должны были играть русские цыгане, и они необычайно сильно тронули ее сердце. Она давно мечтала увидеть танцы и услышать пение цыган, и сейчас ей показалось, что ее душа подпевает этой щемящей мелодии. Полина подалась вперед, захваченная происходящим, и не отрывала взгляда от танцора, который кружился перед ними. Поглощенная новыми ощущениями, она не заметила, что лорд Чарнок пристально наблюдал за нею.
Полина чувствовала только, что музыка будит в ней какие-то новые, доселе неизвестные ей ощущения. А лорд Чарнок еще сильнее укрепился в своем убеждении, что было просто преступно оставлять среди людей, чьи чувства так экзальтированны, одинокую девушку — а тем более девушку столь юную и неопытную.
Он смотрел на приоткрывшиеся губы Полины, на ее вспыхнувшие от восхищения глаза. Прекрасно разбираясь в женщинах, он не сомневался и в том, что сердце ее в эти минуты отчаянно колотилось, а в груди, словно пламя, поднимались чувства, которые она сама пока не могла понять.
«Этой девочке надо было бы вернуться в Англию на первом же корабле!» — подумал он. И в то же время лорд Чарнок понимал, что он бессилен что-либо изменить.
Когда пение и танцы закончились, Полина восторженно аплодировала матросам до тех пор, пока у нее не заболели ладоши. Оказавшись рядом с лордом Чарноком, она взволнованно проговорила:
— Это было просто чудесно! Я не ожидала ничего подобного!
— Вы к этому быстро привыкнете, — скучающе проговорил лорд Чарнок. — Русские вечно поют о своих горестях и страданиях, поскольку почти не знают радостей. А танцуют они, чтобы забыться.