Английские бунтари
Шрифт:
Правдивый Джон всем вам вещает:
Здесь фальшь и низость управляют,
И правду держат под замком,
А ложь горда своим грехом.
В некоторых стихотворных посланиях Джона Болла критика этических норм существовавшего тогда общества сочетается с политическими призывами:
В цене сейчас гордыня.
За мудрость - алчность ныне,
Распутству, грязи нет конца.
Коварство — доблесть подлеца.
Находит зависть оправданье,
А лень встречает почитанье.
Так отличи ж врага от друга.
Вскричи: “Довольно, будет вам!”
Твори добро и сей свободу —
Так говорю своим друзьям.
В
И вот час пробил. Народ восстал и успешно шел к решающей битве, из которой, как ожидалось, должно было родиться новое царство счастья и братства — царство, которого желал для человечества бог.
В Мейдстоуне руководство всем восстанием перешло к Уоту Тайлеру — незаурядной личности, подобно Джону Боллу, из безвестного прошлого вдруг оказавшемуся на авансцене важнейших исторических событий страны. И хотя и тому, и другому жить оставалось совсем немного, дни эти были до отказа заполнены борьбой за счастье собственного народа, радостью побед и горечью измены. Известно, что Тайлер ранее жил в Колчестере и был мастеровым (скорее всего, кровельщиком*. Он искренне гордился как своей профессией, так и принадлежностью к трудовому люду. Судя по некоторым записям, ранее он участвовал в войнах с Францией, где, безусловно, и научился основам организации и дисциплины, чему во многом был обязан столь быстрым выдвижением в народные вожди.
* В переводе с англ. яз. “тайлер” означает “кровельщик”. — Прим. перев.
Выходец из нижайших социальных слоев населения, теперь он от имени восставшего народа приказывал прибыть к нему виднейшим людям Англии, и те не смели его ослушаться. На переговорах с ними Тайлер держался уверенно и с достоинством, как истинный глашатай английского народа, который гордится своим классом не в меньшей мере, чем знатнейший из баронов — своим сословием. Целых девять дней он являлся фактическим правителем страны, достоинства и талант Тайлера признавали, хотя и сквозь зубы, даже его враги. Уолсингхэм, например, называл его “коварным человеком, большие способности которого нельзя было бы отрицать, если бы он направил свой ум на правильные дела”, а Фройссарт охарактеризовал его как “немилосердного вождя”.
В Мейдстоуне состоялось короткое совещание — там Тайлера официально избрали руководителем восстания, программа которого состояла из четырех главных пунктов:
1. Верность королю Ричарду.
2. Борьба против Джона Гентского.
3. Отмена всех поборов с трудового люда, за исключением пятнадцатины (налога размером в 1/15 дохода).
4. Готовность до конца бороться за достижение указанных целей.
Итак, основные направления действий были определены. Главная цель восстания состояла в том, чтобы изложить свои желания юному королю Ричарду, подтвердить ему верность народа, удалить от него “дурных советников”, заменив их “хорошими людьми из трудового люда”, и убедить короля через отмену крепостничества дать народу свободу. В подтверждение своей решимости добиться поставленных целей на Лондон двинулись крупные отряды вооруженных повстанцев из деревень и городов
Сам Тайлер во главе многочисленного отряда направился на штурм Кентербери — окруженного стенами города, где находилась гробница св. Фомы Бекета*.
* Бекет, Фома (1118—1170) — архиепископ Кентерберийский (с 1162 г .), всячески помогавший укреплению власти короля Англии Генриха II и в то же время ревностно отстаивавший принцип главенства церкви над светской властью. В результате отношения Бекета с королем обострились, архиепископ даже был вынужден бежать на континент, но затем вернулся. Был при неясных обстоятельствах убит королевскими слугами, но Генрих II категорически отрицал какую-либо причастность к этому убийству. Католическая церковь провозгласила Фому Бекета святым великомучеником.
Однако сражения не состоялось, поскольку горожане распахнули ворота города и радостно, с дарами и приветствиями встретили отряд. Войдя в кафедральный собор, когда полуденная месса уже подходила к концу, повстанцы преклонили колена, перекрестились, и Тайлер поднялся на кафедру. Он обратился к перепуганным монахам с просьбой избрать нового архиепископа, поскольку Саймон Сэдбери, являвшийся также канцлером Англии, именем народа был приговорен к смерти.
Дворец архиепископа был перерыт сверху донизу, все счета, расписки и долговые обязательства были вынесены во двор и сожжены. Мэр и члены магистрата во всем блеске парадных одежд и регалий принесли присягу верности королю Ричарду и палате общин, поклявшись верой и правдой поддерживать и защищать новый порядок.
Сразу же после этого повстанцами были преданы смертной казни три человека, обвиненные в измене и преследовании простого люда.
Затем Тайлер в сопровождении присоединившихся к нему 500 вооруженных горожан покинул Кентербери и отправился на воссоединение с основными силами. Повстанцы вступили на дорогу к Лондону, королю, свободе.
4. Джон Болл и встреча в Блэкхите
12 июня около 60 тыс. кентских повстанцев — более чем все население Лондона — прибыли в Блэкхит, пустынную возвышенность, расположенную приблизительно в четырех милях от южного конца Лондонского моста; отряды повстанцев из Эссекса расположились по другую сторону Темзы у Майл-Энда, всего в миле к востоку от городской стены.
Ночью повстанцы хорошо потрудились, и теперь с высоты Блэкхита в зареве пожаров Лондон был виден как на ладони: на юге горели две тюрьмы, Кингз-Бенг и Маршалси, из которых предварительно выпустили всех заключенных; в Темзе тускло отражались языки пламени, пожиравшего бордели Бэнксайда, некогда приносившие немалый доход епископу Винчестерскому — землевладельцу, на чьей территории они располагались; на западе яростно полыхал принадлежащий Сэдбери дворец Ламбет, а на севере, в Хайбери, горел приорат казначея Хейла.
Взоры лондонцев тоже были прикованы к зареву пожаров, но горожане, раздираемые классовыми противоречиями внутри цеховых гильдий, некогда объединенные в свободные общества ремесленников и торговцев, а теперь попавшие в зависимость от нового класса богатых купцов и хозяйчиков, не услышали призыва объединиться в отряды народной милиции и стать на защиту стен родного города. Правители побоялись вооружать простой люд (хотя еще относительно недавно правом на ношение оружия обладал каждый свободный человек), поэтому большой колокол собора Сент-Мартин-легран так и не забил тревогу.