Английский детектив. Лучшее
Шрифт:
Тони щелкнул подругой кнопке.
— Тут не упоминается. — Он еще раз прокрутил текст на мониторе и, ничего не обнаружив, удалил его. — Если хочешь, я могу это проверить.
— Если будет время.
Тони снова зевнул.
— Хорошо. Я свяжусь с тобой…
Не закончив предложение, он уткнулся в компьютер. На этом разговор со мной был закончен. Тони не хотел меня обидеть, просто он всегда был таким: правила вежливости для него не существовали. Но я знала, что, если ему что-нибудь удастся раскопать, он про меня не забудет. Да и, кроме того, кто я такая, чтобы отрывать
Или попыталась это сделать. Я забыла, как Тони любил делать длинные паузы в разговоре.
— Кейт, — произнес он, когда я подошла к двери.
Я обернулась.
— Нашла бы ты себе другую работу, — сказал он.
Пожав плечами, я ушла.
Вечер я провела в одиночестве, если не считать моего саксофона. Хотя я в его компании не чувствовала себя одиноко. Я только недавно поменяла в нем пружины и провела несколько часов, заново узнавая его диапазон и проверяя свои силы.
Обычно музыка помогала забыть о работе, но не в этот раз. Пока я играла блюз, меня не покидал образ человека по прозвищу Мышка. Я видела его таким, каким он предстал передо мной в кабинете: яркая одежда, грустные глаза — человек, которого лишили дома и упрятали в тюрьму за уклонение от уплаты налогов. Я почувствовала сострадание к нему, мне стало жалко, что я не поверила ему, что не расспросила подробнее. «Вот за это я и любила эту работу, — подумала я. — Поэтому я буду больше всего скучать, когда мне придется закрыть дело». Не так часто приходится встречаться с великанами, которые разыскивают своих социальных работников, чтобы поблагодарить за приобщение к литературе. «Наверное, эта Тельма — необычная женщина, — подумалось мне. — И наверняка подоверчивее меня. Нужно было мне вести себя приветливее. Нужно было постараться».
Я тряхнула головой, переключилась на быстрый южноафриканский тауншип-джаз и выбросила из головы жалость. В конце концов, это Тельма, если она существует, социальный работник, а не я. Я попытаюсь ее разыскать, и это все, что я могу сделать. У меня и своих проблем хватало, мне нужно было думать о том, как не потерять свое дело.
Я не заметила, как заиграла блюз.
Едва проснувшись, я почувствовала жару. Это была та жара, которая приходит в Лондон каждые тринадцать лет. Я раскрыла стоящий в прихожей шкаф, в котором хранилась одежда, купленная на всякий случай, и осмотрела небогатые запасы. В конце концов, решив наплевать на все, я надела обтягивающую черную хлопковую юбку, тоненькую розовую футболку и сандалии на ремешках. Зная капризы английской погоды, я прихватила жакет.
Розовая футболка уже начала терять свой первозданный непорочный вид, когда я прибыла по адресу, который мне дал Мартин Маллой.
Здание выделялось на фоне соседних домов, как одуванчик среди травы: небольшое приземистое полушарие с красно-желтыми стенами — отрада для глаз между серыми кирпичными громадинами. Чем-то оно напоминало палатки-шатры шестидесятых годов, только в современном исполнении, и являло собой продукт программы городского совета по децентрализации
Население (в основном это были женщины и дети), которое толпилось в большом зале с узкими наклоненными окнами, смелость архитектурных решений, похоже, совершенно не впечатляла. Оно и понятно: здесь было ужасно душно, и, несмотря на то что само здание выглядело весело, внутри оно было крайне неудобным. Когда я спросила, где мне найти дежурного социального работника, мне было предложено присесть и подождать. Я осторожно опустилась на красный пластиковый предмет, который был привинчен к полу и сильно смахивал на мусорное ведро с большими отверстиями.
— Это не кресло, а наказание господне, — сказала женщина, сидевшая слева от меня. — Посидишь час и задницы не чувствуешь.
— Наш Джонни однажды застрял в таком, — подхватила женщина справа. — Пришлось вызывать пожарных, чтобы вырезали его оттуда. Естественно, потом меня сделали виноватой. — Она протянула руку и шлепнула Джонни, который, похоже, был не против повторить приключение с пожарными.
— Мисс Байер, — позвал голос.
Меня провели в маленькую комнату, где было ужасно душно, горела лампа дневного света, стояли стол и два стула. За столом сидела женщина немного за тридцать. Она улыбнулась и показала мне на стул. Когда я села, женщина почти скрылась из виду за горами лежащих на столе бумаг.
Она сдвинулась вправо, вытащила из одной кипы картонную папку и раскрыла ее перед собой. Я увидела, что внутри лежат чистые листы бумаги. Женщина нахмурилась, повернулась и из большой, размером с рюкзак, сумки достала толстую ручку. Ручка ей понадобилась для того, чтобы перенести мое имя, которое я вписала в бланк, на первый листок в папке.
— Я слушаю вас, — деловым тоном произнесла она.
— Я ищу человека, — сказала я.
Женщина пристально посмотрела на меня, увидела, что я не шучу, и захлопнула папку.
— Послушайте, мисс Байер, — четко произнесла она. — У нас есть определенный набор функций, которые мы и выполняем. Я вам скажу сразу, мы не занимаемся поиском пропавших людей. Почему бы вам не обратиться в полицию? Нам с ними не очень везет, но вы можете попытаться.
Складки, появившиеся на ее лице, выдали ее агрессивное настроение. Она выглядела уставшей, несмотря на то что рабочий день только начался.
Я улыбнулась:
— Тяжелое утро выдалось?
Она поморщилась.
— Если б только утро…
— Тогда я не стану отнимать у вас время, — сказала я. — Я ищу Тельму Парсонс.
На лице женщины промелькнула тревога, вспышка чувства, которое она поспешила скрыть, спрятав голову за одной из кип. Когда лицо ее опять появилось, оно снова было вежливо-холодным. Я даже подумала, не причудился ли мне панический страх, который какую-то секунду назад появился в этих усталых глазах. Она вопросительно приподняла бровь.
— Тельма была социальным работником, — продолжила я, — и числилась в вашей организации. Работу свою она не любила, как и все вы, и нашла способ оставить ее. Она моя подруга, и я надеялась, что вы поможете мне ее найти.