Английский дневник
Шрифт:
Все это очень интересно. Первые два-три года. Потом я наблюдаю фейерверк из окна…
Ну вот, первое лето в Бродстеирсе, кажется, кончается. И у меня такое чувство, что пора возвращаться. Мне до боли хочется домой. И такая тоска внутри.
И вдруг Лёшка говорит:
– Мама, я хочу в Киев!
И плачет…
– Радуга! Смотрите, радуга! – кричит наш сын, выбегая на большой зеленый газон на променаде около моря. И действительно, над нами огромная классическая радуга на фоне серого с просветами
– Извините, вы русские? – слышим мы с Андреем вопрос за спиной, оборачиваемся и видим молодую пару. Она в куртке и грубых английских ботинках «Доктор Мартин». На нем поношенное кашемировое пальто с поднятым воротником. Он поеживается от холода, пряча руки в карманах.
– Добрый вечер, – слегка растягивая слова, говорит молодой человек.
– Извините, мы услышали слово «радуга» и решили подойти к вам. Это такая редкость – услышать здесь русскую речь, – словно оправдываясь, добавляет девушка.
Мы знакомимся. Ее зовут Лиля, а мужа Эйдриан. Он оказывается англичанином, хотя я приняла его за прибалтийца – так хорошо он говорит по-русски, с едва заметным акцентом. Лиля русская. Первая русская, с кем мы знакомимся в Бродстеирсе.
Эйдриан рассказывает, что он учил русский язык с двенадцати лет в частной школе, затем университет, а потом практика в Москве, где он и познакомился с Лилюшей – так он называет Лилю. А потом они поженились.
– Я здесь почти уже два года, – улыбаясь, говорит Лиля, хотя глаза ее остаются грустными.
– А почему мы здесь стоим? Давайте зайдем в паб, выпьем чего-нибудь, – предлагает Эйдриан.
Мы заходим в ближайший паб. Я теряюсь, не зная, что заказать.
– «Биттер лемон», – подсказывает Лиля.
– А мне – диетическую колу, пожалуйста, – заказывает Эйдриан.
Оказывается, они завсегдатаи этого паба и проводят здесь чуть ли не каждый вечер. И сегодня как раз направлялись туда перед тем, как мы встретились.
С этих пор они начинают часто бывать у нас дома.
Эйдриан заходит почти каждый день. Официально он – безработный. Месяца за два до нашего знакомства компания, в которой он работал, закрылась. Всех уволили, но с хорошей компенсацией. На денежную компенсацию Эйдриан купил подержанный автомобиль БМВ, тщательные поиски которого заняли у него пару месяцев. И неторопливо, с английской обстоятельностью, начал искать новую работу.
Эйдриан появляется у нас, как правило, после двенадцати. До этого он пьет кофе и читает газету в кафе на набережной. Затем приходит к нам, подолгу сидит, курит, играет в шахматы с моим мужем и никогда не отказывается от кофе.
– Кофе? Да, пожалуйста.
Глотнув пару раз, Эйдриан отставляет чашку в сторону и забывает про нее.
Через некоторое время я снова предлагаю кофе, и опять:
– Да, пожалуйста.
Чашки
– А в этих чашках? – не сдаюсь я.
– Этот кофе уже холодный.
Да, серьезный английский аргумент. Но не слишком ли я строга, однако? Хорошо, сейчас будет горячий.
Я забираю все чашки, из двух сливаю в одну, грею в микроволновке и подаю ему. Да простит меня Эйдриан. Эйдриан прощает: он несказанно рад.
Наше знакомство происходит вскоре после того, как мы въехали в нашу бродстеирскую квартиру. Наследство миссис Сноуграс мешает жить. Мы выбрасываем почти весь хлам, но остаются старые кровати. Их бы просто отдать в магазин подержанной мебели, но я еще не знаю, что так можно поступить. Недолго думая, Андрей находит решение: распилить кровати на части, сложить все в мусорные мешки и выбросить. Тут как раз появляется Эйдриан и радостно поддерживает эту идею. Видимо, он тоже не прочь поработать. Он даже предлагает погрузить останки в его машину и свезти на свалку. Отлично!
Эйдриан выбирает одну из четырех оставшихся кроватей и с английской осторожностью спрашивает:
– Вы хотите начать с этой?
«Эта» – большая двуспальная кровать, с роскошными белыми цветами на желтом атласном матрасе. На вид она выглядит почти новой.
Андрей быстро соглашается, чтобы Эйдриан не отказался.
Мужчины начинают пилить. Красивая атласная обшивка резко разъезжается в стороны от первого прикосновения пилы. Это настоящий вандализм. Еще несколько быстрых движений – и пружины выскакивают наружу.
Эйдриан весь взмок. Он становится красным и пыхтит от натуги. Снимает с себя футболку. Его большое мягкое тело колышется, как желе.
– Ну и прочные кровати у этой фирмы, – недовольно ворчит он.
Андрей на секунду останавливается и вопросительно смотрит на него. Эйдриан продолжает пилить.
– Такая кровать фунтов шестьсот стоит, – бормочет он, как бы, между прочим, и после паузы добавляет: – вот это качество! Это лучшие кровати в Англии!
– …
Через полтора часа от лучшей кровати Англии остается несколько кусков с торчащими пружинами, мелкий мусор и опилки. Все это Андрей с Эйдрианом складывают в черные кульки и грузят в машину.
Все, работа на сегодня окончена. Распиливать оставшиеся кровати нет желания.
Эйдриан и Лилюша продолжают по вечерам ходить в паб. Они проходят мимо нашего дома, и я часто вижу их из окна.
Однажды в пабе большая группа студентов из Франции засиделась допоздна. Обычно паб закрывается в одиннадцать, а уже начало двенадцатого. Молодежь веселится и не собирается уходить.
Барменша, молодая бойкая Карол, уже нервничает. Пока все уберешь да помоешь, час ночи будет, а они еще свое пиво не допили. Как же им сказать, что паб закрывается? И решила, что по-французски будет вежливее. Но как это сказать пофранцузски?