Английский экспромт Амалии (На службе Его величества)
Шрифт:
Он сделал попытку подняться с места, но внезапно повалился обратно в кресло. На лбу у него выступили крупные капли пота.
Амалия встала, взяла молочник и понюхала молоко.
– Странно, – заметила она безразлично, – молоко-то свежее.
Викарий поднял на нее глаза, и тут в его взгляде что-то мелькнуло. Он понял.
Жесточайшая судорога сотрясла его тело. Он скатился с кресла на пол и стал царапать ногтями половицы, извиваясь всем телом.
– Вы… вы… – прохрипел он.
Глаза его буквально вылезли на
– Врача! Умоляю вас!
Амалия не шелохнулась. Викарий приподнялся, глядя на нее диким взором.
– Вы… вы подменили чашки…
– Рада, что вы это поняли, – сказала Амалия. – Просто я решила, что с таким, как вы, не грех будет подстраховаться. Я не имею привычки пить чай с отравителями.
Она подменила чашки, когда подходила к викарию в начале беседы. Платьем Амалия загородила стол и свободной рукой осуществила подмену. Если бы в ее чашке не оказалось мышьяка, викарий бы не пострадал. Но она угадала правильно: не зря он так долго возился у буфета. Поняв, что его разоблачили, он сразу же решил, что не отпустит ее живой.
Морриса вновь начало сводить ужасающей судорогой. Он катался по полу, его тело корчилось в немыслимых позах, руки и ноги дергались, как у эпилептика.
– Спасите меня! – крикнул он из последних сил. – Вы же можете, я знаю!
– Могу, – спокойно ответила Амалия. – Но не хочу.
Агония продолжалась еще некоторое время. Наконец Моррис вытянулся и застыл. Изо рта его текли кровь и пена. Судя по всему, он не поскупился на яд для Амалии, но испытать его действие пришлось ему самому.
– Спасибо за чай, мистер Моррис, – сказала Амалия. Она убрала свою чашку и, убедившись, что не оставила в комнате следов своего присутствия, скользнула за порог.
Сэнди вылез из-под комода, подошел к хозяину и стал жалобно мяукать. Викарий не шевелился, и Сэнди лег, свернувшись калачиком, возле него. Так они и встретили утро, когда случайный прохожий обнаружил уже окоченевшее тело того, кто когда-то был Робертом Моррисом.
В это время Амалия была уже далеко.
Эпилог,
после которого автор этой правдивой истории наконец сможет позволить себе немного передохнуть
– Пассажиров просят занять свои места! Отправление поезда через пять минут!
От вагонов валил пар. Леди и джентльмены давно расположились в своих купе, и только Амалия с великим князем да еще несколько человек, в основном провожающие, топтались на перроне.
– Черт возьми, – кричал Владимир Львович, – да куда он денется, этот мошенник, приедет потом!
– Я не двинусь с места без моего повара, – отвечала Амалия.
– Но поезд уйдет!
– Ну и пусть себе уходит.
– Амалия Константиновна, – сказал измученный великий князь, – я положительно не узнаю вас!
Амалия только поглубже спрятала руки в муфту
– Вот и он! С какой-то девицей! О! Это форменный кошмар!
– Наоборот, – отозвалась Амалия, – если Франсуа с девицей, значит, все в порядке.
– Прошу прощения, мадам, – начал оправдываться Франсуа, подбегая, – но эта милая девушка… Она провожает сестру и совершенно запуталась… Моя соотечественница… Я счел своим долгом проводить ее до поезда.
Девушка направилась к дальнему вагону и стала оживленно махать кому-то рукой.
– Садитесь в поезд, я сейчас, – сказала Амалия.
– Но… – попробовал было протестовать великий князь.
– Делайте, как вам говорят.
– Пассажиров просят занять свои места! – протрубил зычным голосом кондуктор.
– Мадемуазель! – окликнула Амалия незнакомую девушку, догнав ее.
Та обернулась. Простенькое скуластое личико, веснушки… Но одежда подобрана со вкусом, и воротник манто отделан соболем.
– Да, мадам?
– Будьте так добры, – спокойно сказала Амалия, – отдайте мне кошелек моего человека, который вы у него украли.
– Что?! – От негодования девушка, казалось, вот-вот задохнется.
– То, что вы слышали, милая. Кошелек, не то я зову полицию.
– Но я… Но вы…
– Кондуктор! – Амалия резко повысила голос.
Личико девушки исказилось плаксивой гримасой.
– Хорошо, хорошо, – пробормотала она, – вот, держите… Но как вы…
Амалия уже ушла. Она последняя из пассажиров оставалась на перроне, и кондуктор, подскочив к ней, предупредительно помог ей забраться в вагон и убрал за ней лесенку.
Франсуа уже устроился у окна. Великий князь смотрел на него с раздражением.
– Что вы так долго? – напустился он на Амалию, когда та вошла.
– Да так, – беспечно отозвалась баронесса. – Франсуа, где ваш кошелек?
– Здесь, мадам! – с готовностью ответил Франсуа и стал хлопать себя по карманам. – А… э… Кажется, я положил его сюда… Ничего не понимаю!
Амалия молча достала кошелек и отдала ему.
– Впредь, Франсуа, будьте осторожнее. На вокзалах полно таких прелестниц, но вам-то совсем не к лицу быть обворованным! Профессионал вы или нет, в конце концов?
Князь, сообразив наконец, что произошло, разразился сочным хохотом, который заставил задрожать стекла в окнах и содрогнуться от ужаса двух старых дев в соседнем купе.
– Ай да моя Лялька! Никому ее не надуть! Ей-богу, Амалия Константиновна, я начинаю тебя бояться.
Кондуктор засвистел, как Соловей-Разбойник, подавая сигнал к отправке поезда. И в это мгновение со стороны вокзала показался человек.
На нем не было шляпы, и пальто даже не было застегнуто. Он бежал, наклонив вперед рыжую голову, и изумленные пассажиры расступались перед ним. Толстая дама не успела вовремя посторониться, и он едва не сбил ее с ног.