Английский сад. 2. Тернистая дорога
Шрифт:
– Джордж, не мучай меня, - простонала она, запуская пальцы в ее волосы, еле стоя на ногах от его столь интимной ласки, - прошу тебя, я больше не могу.
– Джули, ах, Джули, - она растворилась в нем, как песчинка море, легко качаясь у кромки берега, приносящаяся к нему и уносящаяся в глубину неизведанного моря. Ее колотила дрожь, а Джордж все сильнее вжимал ее в стену, становясь еще требовательное, доводя ее до настоящего исступления, приводя в замешательство. Джулия содрогнулась, устало опуская голову к нему на грудь.
Еще долго не могли затухнуть искры страсти, еще долго они стояли прижавшись друг к другу. Нога Джулии обхватила ноги Джорджа, одной рукой
– Так дело не пойдет, - прошептала Джулия, - так скоро у нас появиться еще один ребенок, а нам и так тесно всем, ведь Роберт вырос, и Элеонора подрастает.
– Нам не будет тесно, - ответил Джордж, Джулия непонимающе захлопала ресницами, - мы скоро переедем.
– Куда? Ведь у нас нет денег купить что-нибудь! – возразила Джулия, выскальзывая из объятий мужа.
– Почему? У нас есть квартира! – возразил он, - у нас есть большая квартира на Бонд-стрит, мы сделаем ремонт.
– Это квартира твоего отца!
– от былой идиллии не осталось и следа, в принципе с Джулией было всегда так. Ее испанский темперамент давал о себе знать, она легко воспламенялась, и они быстро переходили от страсти к спору.
– Это моя квартира, она стала моей, как мне исполнилось восемнадцать! Почему тебе так сложно это принять, это чудное жилище, - спокойно проговорил Джордж.
– Джордж, мы…
– Все налаживается Джулии, я дам тебе достойную жизнь. Ты мне веришь? – он обнял ее, Джулия почувствовала, как счастье и тепло разливается по ее жилам.
– Верю, значит, будем делать ремонт? – на ее лице появился знакомый румянец, а глаза озорно засияли.
– Будем, все, как ты захочешь, - оправив одежду, забрав бокалы с вином, они отправились в дом.
Утром они долго нежились в постели, купаясь в утреннем солнце, заливавшем их комнату. Дженни открыла дверь, для нее было трудно осознать, что теперь у нее свою комната отдельная от родителей. Она вошла в комнату родителей, прыгая на их постель между ними. Джулия прижала дочь к себе, весело рассмеявшись, Джордж как-то странно посмотрел на всех.
– Поехали, смотреть квартиру, - произнес он, - я сам там был пару раз.
– Папочка, ты, что не жил там, - Дженни говорила превосходно для своих лет, намного лучше своих сверстников.
– Нет, не жил, бабушка и дедушка переехали сюда еще до моего рождения, - ответил он.
– Поехали! – радостно закричала Дженни.
Октябрь 1948.
Новости были утешительными. Злость и обида так сильно засели в ее душе, она просто сроднилась с ними. Но радоваться совсем не хотелось, не получалось, да и разве можно было радоваться чужому несчастью. В первые минуту ее охватила это чувство, когда в середине лете, ей позвонила Энди сообщая, что Мириам родила мертвого ребенка. Елена хотела торжествовать, но мораль и совесть не позволяли ей это делать, как же все сложно было. Прошел почти год, а ее так не отпустило чувство, она так и не ощутила себя свободной от него. Ей нужна была отдушина, и она ее нашла. На одной из выставок в галереи, где устраивал свое выставку один из знакомых Джулии – фотограф Йен Фергасон, который уже выставлялся почти полгода назад у них. Елена не успела с ним познакомиться, так и прошлую и эту выставку вела сама Джулия. В прошлый раз она готовилась к экзаменам, а в этот раз уезжала с Верой в Париж, по делам музея. Вере нужна была помощь в переговорах, да и она посчитала, что дочери не обходимо развеяться.
–
– Елена Сван, куратор, - произнесла Елена, протягивая ему свою руку.
– Йен Фергасон, - он поцеловал ее руку.
– Я пойду к Джорджу, который мило беседует с какой-то блондинкой, - Джулия мило улыбнулась, хотя Лена знала эту хитрую улыбку.
– Иди, иди, покажи ему кто в доме хозяин, - сказала ей Елена. Она ушла, оставив их наедине.
– Вы любите фотографии? – спросил он.
– Да, я часть этого праздника, часть Галереи Фоксов.
– А я владелец этих работ, - Елена слегка отвернулась от него.
– Я знаю, - прошептала она
– А Джулия Хомс ваша подруга? – спросил он, его взгляд ласкал ее.
– Да мы уже давно дружим, а вы как с ней познакомились? – Елена отпила вина.
– Я бы знаком с ее матерью, еще тогда в том далеком 36 году, я был молод мне было восемнадцать, - значит ему сейчас тридцать лет, прикинула Елена – я просил ее дать мне возможность, но она уезжала, запирая галерею. Потом началась война, я проводил выставки по возможности, если позволяли любовницы. Война закончилась, и я узнал, что галерею открыли, раздобыл деньжат, и упросил Джулию.
– Она сама талантливый фотограф, видели ее работы? Как она подмечает тонкие моменты? – спросила Елена, оборачиваясь к нему, разговор об искусстве был ее спасительным кругом.
– Конечно, видел помню через год после войны она устраивала выставку «Мадрид – Лондон», свои работы и работы ее матери, - Йен грустно улыбнулся, - мощно было, било по всем чувствам.
– Это Джулия умеет, - засмеявшись, сказала Елена.
– Она нравиться мне, - отстранено произнес Йен.
– Она замужем, - возразила Елена, - они вместе уже три года. А вы женаты? – она одернула себя, какого черта она задает такие вопросы постороннему человеку.
– Разведен, и нет детей. А вы?
– Я свободна, оправляюсь после неудачной любви, он бросил меня, чтобы жениться на богатой наследнице, - это прозвучало горько.
– Вот как, брак по расчету? – он приподнял бровь
– Не знаю, какое это имеет значение сейчас, - ответила она, загадочно смотря ему в глаза.
– Не хотите потанцевать? – они поставили бокалы на поднос у официанта.
– Давайте на «ты». Ненавижу всю эту официальность, - попросила Елена.
– Я тоже, - он повлек ее за собой, его ладони лежали на ее талии, и их лица практически были рядом, их губы совсем близко. Потом он вывел ее из толпы и прижал к стене, он поцеловал ее, и Елена не вырывалась, а прижалась к нему еще сильней. Его руки скользили по ее стану, проникая под юбку, она ощущала его возбуждение, и таяла от того, что уже давно не было такой ласки. Но потом она очнулась, как услышала звук «молнии», она оттолкнула его от себя, отходя в сторону.
– Не сегодня, давай не торопиться, - Елена прижала к груди дрожащие руки.
– Я уважаю тебя, и твой выбор, но может, дашь шанс, завоевать твое сердце.
– Может быть, - отрезала она, - оно уже принадлежало другому.
Он ушел, оставляя ее одну. Нет, это было сильнее ее, забыть Тома, она не могла, слишком сильно она любит его, но она должна это сделать, ради себя. Несколько дней спустя Елена пошла, прогуляться по магазинам, и снова встретила Йена, он улыбался, когда заметил ее, и, расплатившись, подошел к ней.