Английский сад. Книга 1. Виктор.
Шрифт:
До Антрима они доехали быстро, они попрощались с Джимми, еще раз обговаривая условия передачи писем. Купив билеты, они сели в поезд. Уже в Белфасте, юноши почувствовали облегчение. Артур захотел обналичить чек, но Виктор отговорил его. Так их могли обнаружить или напасть на их след, он вынул тяжелый кошелек, стал им везде расплачиваться. Нанятый экипаж привез их в порт, где они успели на рейс, что уезжал на рассвете. Уже находясь на палубе, Виктор посмотрел на плещущиеся волны, нет, он не испытывал чувство сожаления. Сейчас он был близок к своей мечте, как никогда.
Они
Солнце лилось сквозь шторы, Мария потянулась, так не хотелось вставать, но сегодня, по случаю помолвки ее брата в доме праздник. Никто кроме родителей не знал кто она, но это не меняло суть дела. Виктор обручиться и через три года, после окончания колледжа, жениться. Вчера он ей показался странным, молчал, словно что-то скрывал от нее. Девушка заметила на подушке письмо, это был почерк Виктора:
Милая, любимая Мария,
Я уезжаю сегодня ночью. Когда ты будешь читать это письмо, я надеюсь, что буду на пути к Лондону. Прости меня, но мы с Артуром не могли поступить по-другому, мы вынуждены бежать, как воры. Не переживай за нас, я прихватил у отца деньги из кабинета, забрал все документы на мой титул и право наследования. И еще взял то самое колье и рубиновую брошь, так что, пусть maman не расстраивается, оно принадлежит моей супруге, которую я найду сам. Как я устроюсь в Лондоне, я обязательно тебе напишу. Джимми будет приносить тебе письма, и прятать в нашем старом дубе. Я обязательно поступлю на медицинский и устроюсь на работу, как появиться у тебя возможности – беги от них, они погубят тебя.
И еще сделай так, чтобы родители не знали где я и что со мной. Моей невесте передай искрение соболезнования. Твоему жениху, что если он обидит тебя, то я вернусь в Хомсбери и убью его, правда вместе с моим поступком и падет наша семья, но может это чему-то их всех научит. Руфусу скажи – пусть делает с этим всем, что хочет, мне глубоко наплевать на наследие нашей семьи, а Анне передай, что скоро куклы выйдут из моды. В мире творятся странные вещи, не так ли?
Я люблю тебя и надеюсь, что и ты тоже узнаешь Лондон. Прошу не таи на меня злобу и обиду.
До скорых встреч.
Твой брат Виктор.
«Ах, Виктор, ну почему, ты мне ничего не сказал? Хотя, оно понятно, ты боялся, что я выдам тебя взглядом. Будь счастлив! Я не обижена, я счастлива за тебя», - думала Мария, одеваясь.
Она вышла в коридор, услышав крик отца на прислугу и мать. Она затаилась, но он заметил ее, глаза Эдварда злобно сияли, он был в бешенстве. Прислуга сбивчиво отвечала хозяину, боясь при этом его гнева.
– Где он? Где этот сосунок? – спросил он у нее, приближаясь к ней, Мария выпрямилась, стараясь не показывать отцу свой страх.
– Я не знаю, папа, - пролепетала она.
– Врешь, конечно, знаешь! Вечно ты с ним шлялась, тебе-то он мог сказать! – Каролина молчала, но в глубине души она торжествовала. Вот они плоды! Наконец-то Виктор сам сделал, то, что навсегда лишит его всего, осталось испортить жизнь Марии, и тогда ее любовь
– Я не знаю, - снова пролепетала девушка.
– Смотри, кого ты вырастила, - этот упрек был адресован Каролине, - знаешь, а я не удивляюсь этому. Нет у меня больше сына. Руфус – теперь ты мой наследник. Он для меня умер…
Так закончилась история этой семьи, и появились Хомсы Английские и Хомсы Ирландские. Одну семью ждало все, другую ничего.
Путь длиной в тысячу миль начинается с одного, первого, шага.
Китайская пословица
Глава третья.
Лондон.
Июнь 1914.
Вчера прошел дождь, о чем свидетельствовали об этом лужи и мокрая трава, и мгновенно в город пришла жара. За считанные часы Лондон стал другим. На безоблачном небе светило яркое солнце, и здания сияли в лучах, словно они были отмечены Богом. Старожилы говорили о переменчивости лондонского климата, и поэтому никогда не устаешь от однообразной погоды. Лондон менялся, словно по мановению волшебной палочки, стараясь, чтобы его жители его не разлюбили, и не ушли, как от сварливой жены. Посреди зимы, может прийти весенний день, что запоминается на весь оставшийся год. Между ливнями может быть период жары, и никому это не покажется странным, и эта жара дарила особое очарование городу. Небо над Трафагальской площадью или Пиккадилли было таким же чистым, как небо над Вечным городом мира. Хотя кроме неба Антрима или Дублина им больше ничего не повелось увидеть в жизни, поэтому Лондон пьянил двух юношей.
Автомобили с колесами на литых шинах заменили экипажи, Лондон в отличие от Антрима выглядел современным, совсем не реальным от этого контраста он казался. Ароматы, наполнявшие улицы, люди, вывески – все было другим. Это был шикарный Лондон, и это был первый Лондон, с которым Виктор успел познакомиться. Впереди будет Лондон времен Великой войны и Лондон «долго перемирия», Лондон новой войны и послевоенный Лондон, и, наверное, самый свободный город, что он застанет на склоне лет, это богемный Лондон 60-х – 80-х годов. Позже они узнают другой Лондон, и единственное что объединяет разные образы города это свобода. Воздух здесь всегда будет пропитан свободой.
Они с Артуром сразу же приобрели цилиндр, в этом городе это был не только признаком достатка, но и знак респектабельности, и их удивляло, то, как многие парикмахеры содержали специального мастера, который отглаживал шляпы, приводя их в порядок. Виктор отметил, как отстала их ирландская мода от лондонской, и сразу же влюбился в местных девушек. Они без труда могли опознать аристократа, или представителя рабочего класса или же члена палата лордов. Котелки носили представители более низшего класса, а кепи самых низов, и только единицы ходили с непокрытой головой, ношение головных уборов стало привычкой лондонцев, и только с десятилетиями начали отказываться от этой многовековой привычки.