Английский союз
Шрифт:
Женщина не иначе как приняла Сару за сумасшедшую, и ее можно было понять.
— Здесь вы остановиться не можете, — отрезала она. — Моего мужа нет дома, слуги разбежались, как зайцы, а до ваших раненых и новорожденных мне нет никакого дела. Уезжайте отсюда!
Сара, взбешенная отказом, упрямо спрыгнула с повозки. Как бы только не сорваться и не начать грубить!
— Сомневаюсь, что где-нибудь поблизости мы найдем пристанище. Поверьте, мы вас ничем не утрудим, если вас это беспокоит. Моя служанка станет выполнять всю домашнюю работу. Во имя простого человеколюбия позвольте нам остаться. Наш раненый умрет,
На женщину и это не произвело впечатления.
— Я вовсе не хочу, чтоб он здесь помер, — язвительно сказала она, готовая захлопнуть дверь. — Так Вашингтон и вправду сожгли? — В глазах ее мелькнул проблеск интереса. — Ну, он получил по делам своим. Я против британцев, но город порока следует сжигать дотла, как Содом и Гоморру, вот что я вам скажу!
Саре дико было слышать подобные рассуждения, но она догадывалась, что в таких медвежьих углах вполне могли сохраниться потомки первых переселенцев, бежавших в Америку от религиозных гонений. Они с подозрением относились к городам и цивилизованному миру и старались не вступать с ним по возможности в общение, добывая пропитание на своих скудных клочках земли.
Но ехать Саре было некуда, и она сказала еще тверже:
— Дело в том, миссис... э?
— Тигвуд, — нелюбезно подсказала женщина. Ей было не больше сорока, но она выглядела намного старше. Волосы у нее были всклокочены, а весь вид до того неопрятный, что при иных обстоятельствах Сара и ногой не ступила бы в ее заведение.
Понимая, однако, что ее слова должны соответствовать нравственным и религиозным убеждениям хозяйки, Сара решила приврать.
— Миссис Тигвуд, мой... мой муж был ранен в бою с британцами. Ему требуется еда, постель и медицинская помощь; все остальные тоже больше суток на ногах. Христианское милосердие не позволит вам гнать нас отсюда. Я заплачу столько, сколько хотите, но отказываюсь сделать еще хотя бы один шаг. Лошадь, и та валится с ног.
— Но даже мальчишка-конюх сбежал, — с мрачным удовольствием сказала миссис Тигвуд. — Говорю вам, я тут одна осталась.
— Тогда, несомненно, в компании вам будет веселее. Тем более, что сюда могут нагрянуть британские войска. Вы видели британских солдат, мэм?
Она затаила дыхание в ожидании ответа, но миссис Тигвуд просто фыркнула. Однако ее недоброжелательность поуменьшилась.
— Ха! Видела, конечно. Они здесь побывали. А иначе почему бы все сбежали отсюда? Да, а откуда я знаю, что он вам действительно муж? Это богобоязненный дом, и я не допущу, чтоб здесь творилось нечестие, как в Вашингтоне или Аннаполисе.
Сара с трудом сохраняла спокойствие. Невероятно, какая чепуха волнует эту женщину перед лицом грядущей отовсюду опасности! Но она проговорила сквозь зубы:
— Я... Сара Эшборн. Это Десси, моя служанка. Обещаю, мы вас не обременим.
И наконец к облегчению Сары женщина нехотя выдавила:
— На чердаке только одна комната. Пусть черномазые отправляются туда. Я их не больно жалую, так что чердак им сгодится. Ну а вы и ваш муженек — если вы и впрямь женаты — можете занять комнату на втором этаже. Только не ждите, что я буду тратить время на готовку и сидеть с больными — и не надейтесь!
Сара ни за что на свете и не доверила бы ей ухаживать за больными!
— Нам необходим врач. Есть ли тут поблизости
Миссис Тигвуд с видимым удовольствием выпалила:
— Один-то был, хоть я с ним не якшалась: мы привыкли обходиться без докторов. Но он уехал в какой-то госпиталь, лечить раненых. А другие только в Аннаполисе.
У Сары упало сердце, но делать было нечего.
— Значит, мы сейчас ближе к Аннаполису, чем к Вашингтону? — спросила она, хватаясь за соломинку.
Но миссис Тигвуд надоело разговаривать, и она грубовато подтолкнула Сару к двери в дом. Отведенная им комната оказалась чище, чем можно было ожидать, судя по неряшливости хозяйки, но до крайности маленькая и убого обставленная. Почти все место занимала огромная постель. Занавески на окнах задернуты, воздух спертый. Но Сара не собиралась высказывать никаких претензий.
Она поблагодарила женщину, довольная, что нашла убежище, пусть и неприветливое. Даже то, что в комнате была всего одна кровать, сейчас ее не заботило. Она назвала капитана своим мужем, надеясь скрыть его национальность от недоброжелательной миссис Тигвуд и усыпить хоть часть ее подозрений. А его имя она назвала вместо своего собственного из страха, что, очнувшись, он может себя как-нибудь выдать.
Сара решила развеять самое сильное свое опасение и спустилась вниз, к хозяйке.
— Куда уехал ваш муж?— — с любопытством спросила Сара. — Сражаться с британцами?
Миссис Тигвуд снова фыркнула.
— Ха! Ну уж нет! Мой Джед — странствующий проповедник, труд его угоден Богу. Он держится подальше от всяческих убийств. Так и сказал вербовщику, да еще в ухо ему двинул. Здесь, говорит, Америка, наши предки недаром сбежали сюда от тирании правительства.
Как мало милосердия в душе жены священника, подумала Сара. Или это от их странной религии? Словом, Сара не знала, надеяться ей или опасаться возвращения мистера Тигвуда. А вдруг он окажется еще противнее своей злобной жены?
ГЛАВА 12
Миссис Тигвуд помогла Саре и Десси вытащить капитана из повозки и отнести наверх. Нести было тяжело, а капитан все еще не шевелился, несмотря на толчки и рывки. Они устроили его на тощем соломенном матрасе, прикрыли его, и Сара опять со страхом подумала, что он мертв.
На кровать в их комнате можно было уложить и два, и три человека; хозяйки маленьких гостиниц так и делали, не видя в том ничего зазорного. На деревянном столике рядом с кроватью стояла тусклая масляная лампа. В комнате был единственный стул. И это все. Сара распорядилась было принести из повозки их пуховую перину, но поняла, что ей жалко опять сдвигать капитана с места, да она и не знала, удастся ли им подсунуть под раненого перину.
В комнате было невыносимо жарко и душно. Мечтая выкупаться в прохладной воде, Сара принялась отворять настежь окна.
Миссис Тигвуд, наблюдавшей за ней с порога, это не очень понравилось, но Сара не обратила на нее внимания. Дышать сразу стало легче. Капитан все еще лежал с закрытыми глазами, а кожа вокруг раны на виске приобрела сероватый оттенок, настороживший Сару.
Элси с ребенком разместилась на чердаке, где было еще жарче, чем в комнатах, а собаку хозяйка отказалась пустить в дом и отправила ее со щенками в сарай.