Английский язык с Р. Э. Говардом
Шрифт:
This then, was the reason for the name, the Tower of the Elephant (значит, это была причина названия Башни Слона), for the head of the thing was much like that of the beasts described by the Shemitish wanderer (ибо голова этого существа была очень похожа на голову животных, описанных шемитским странником). This was Yara's god (это было божество Яры); where then should the gem be, but concealed in the idol (где же тогда должен быть камень, как не спрятан в идоле), since the stone was called the Elephant's Heart (поскольку камень назывался Сердцем Слона)?
As Conan came forward (когда Конан вышел вперед = шагнул вперед; to come), his eyes fixed on the motionless idol (устремив взгляд на неподвижного идола; to fix on — устремлять, сосредоточивать /взгляд, внимание на
wanderer ['wndr], idol ['adl], image ['m]
This then, was the reason for the name, the Tower of the Elephant, for the head of the thing was much like that of the beasts described by the Shemitish wanderer. This was Yara's god; where then should the gem be, but concealed in the idol, since the stone was called the Elephant's Heart?
As Conan came forward, his eyes fixed on the motionless idol, the eyes of the thing opened suddenly! The Cimmerian froze in his tracks. It was no image — it was a living thing, and he was trapped in its chamber!
That he did not instantly explode in a burst of murderous frenzy is a fact that measured his horror (действительно, то, что он тотчас не взорвался вспышкой кровопролитного бешенства, определило степень его ужаса; it is a fact that — факт, что/верно, действительно/; to measure — измерять, мерить; оценивать, определять; measure — мера; степень), which paralyzed him where he stood (который парализовал его там, где он стоял). A civilized man in his position would have sought doubtful refuge in the conclusion that he was insane (цивилизованный человек на его месте стал бы искать сомнительное убежище в том умозаключении, что он сошел с ума; insane — душевнобольной; сумасшедший); it did not occur to the Cimmerian to doubt his senses (киммерийцу не пришло в голову сомневаться в своих ощущениях; to occur — случаться; приходить на ум). He knew he was face to face with a demon of the Elder World (он понял, что он оказался лицом к лицу с демоном Древнего Мира), and the realization robbed him of all his faculties except sight (и осознание /этого/ он лишило его всех его способностей /восприятия/, кроме зрения; to rob — грабить; лишать).
measure ['me], refuge ['refju:], faculty ['faeklt]
That he did not instantly explode in a burst of murderous frenzy is a fact that measured his horror, which paralyzed him where he stood. A civilized man in his position would have sought doubtful refuge in the conclusion that he was insane; it did not occur to the Cimmerian to doubt his senses. He knew he was face to face with a demon of the Elder World, and the realization robbed him of all his faculties except sight.
The trunk of the horror was lifted and quested about (хобот кошмарного существа поднялся и пошарил вокруг; to quest — искать), the topaz eyes stared unseeingly (топазовые глаза невидяще уставились), and Conan knew the monster was blind (и Конан понял, что монстр слеп; to know — знать; понимать). With the thought came a thawing of his frozen nerves (при этой мысли его застывшие жилы оттаяли: «наступило оттаивание его застывших жил»), and he began to back silently toward the door (и он бесшумно начал пятиться к двери; to back — поддерживать; пятиться). But the creature heard (но существо услышало). The sensitive trunk stretched toward him (чувствительный хобот потянулся к нему), and Conan's horror froze him again (и Конан снова застыл от ужаса: «и ужас Конана снова заморозил его»; to freeze) when the being spoke, in a strange, stammering voice that never changed its key or timbre (когда существо заговорило странным, запинающимся голосом, который никогда не менял своего
blind [bland], thaw [:], key [ki:], timbre ['taemb]
The trunk of the horror was lifted and quested about, the topaz eyes stared unseeingly, and Conan knew the monster was blind. With the thought came a thawing of his frozen nerves, and he began to back silently toward the door. But the creature heard. The sensitive trunk stretched toward him, and Conan's horror froze him again when the being spoke, in a strange, stammering voice that never changed its key or timbre. The Cimmerian knew that those jaws were never built or intended for human speech.
"Who is here (кто здесь)? Have you come to torture me again, Yara (ты снова пришел меня мучить, Яра)? Will you never be done (ты никогда не прекратишь /этого/; to be done — кончить, закончиться, покончить)? Oh, Yag-kosha, is there no end to agony (ах, Яг-коша, несть конца страданиям)?"
Tears rolled from the sightless eyes (слезы покатились из незрячих глаз), and Conan's gaze strayed to the limbs stretched on the marble couch (и взгляд Конана переместился на конечности, простершиеся на мраморном ложе). And he knew the monster would not rise to attack him (и он понял, что монстр не поднимется, чтобы атаковать его). He knew the marks of the rack, and the searing brand of the flame (он узнал отметины дыбы и прижигающего железа из пламени = раскаленного железа; rack — вешалка; дыба; brand — бренд; кусок железа), and tough-souled as he was (и как бы ни загрубела его душа; tough — жесткий; грубый; soul — душа), he stood aghast at the ruined deformities which his reason told him had once been limbs as comely as his own (он стоял = был в ужасе от тех обезображенных останков, которые, как уверял его рассудок, были некогда конечностями, такими же привлекательными, как его собственные; to tell — говорить; уверять). And suddenly all fear and repulsion went from him to be replaced by a great pity (и внезапно весь страх и отвращение ушли от него = покинули его, чтобы быть вытесненными = чтобы уступить место огромному состраданию/великой жалости; to replace — заменять; вытеснить).
torture ['t:], limb [lm], tough [tf]
"Who is here? Have you come to torture me again, Yara? Will you never be done? Oh, Yag-kosha, is there no end to agony?"
Tears rolled from the sightless eyes, and Conan's gaze strayed to the limbs stretched on the marble couch. And he knew the monster would not rise to attack him. He knew the marks of the rack, and the searing brand of the flame, and tough-souled as he was, he stood aghast at the ruined deformities which his reason told him had once been limbs as comely as his own. And suddenly all fear and repulsion went from him to be replaced by a great pity.
What this monster was, Conan could not know (Конан не мог знать, что это было за чудовище), but the evidences of its sufferings were so terrible and pathetic (но свидетельства его страданий были так ужасны и трогательны = вызывали такое сострадание) that a strange aching sadness came over the Cimmerian, he knew not why (что необычная болезненная печаль накатила на киммерийца, он не знал почему = неведомо почему для него самого; to come over — найти на кого-л.). He only felt that he was looking upon a cosmic tragedy (он лишь ощутил, что созерцает космическую трагедию = трагедию космического масштаба;to look on — наблюдать /со стороны; не вмешиваясь/), and he shrank with shame (и он сжался от стыда; to shrink — уменьшать; сжиматься), as if the guilt of a whole race were laid upon him (как будто вина целой расы была возложена на него; to lay — класть; возлагать).