Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ

Еремин Андрей

And then, all of a sudden, a shrill voice broke forth out of the darkness (и затем, неожиданно, пронзительный голос закричал в темноте; to break forth — вырваться, разразиться):

“Pieces of eight (пиастры)! pieces of eight (пиастры)! pieces of eight (пиастры)! pieces of eight! Pieces of eight!” and so forth, without pause or change like the clacking of a tiny mill (и так далее, без остановки или изменения /голоса/, как шум крошечной мельницы; to clack — болтать, трещать, щелкать).

Silver’s green parrot, Captain Flint (зеленый

попугай Сильвера, Капитан Флинт)! It was she whom I had heard pecking at a piece of bark (это его я слышал, когда он долбил клювом кусочек коры); it was she, keeping better watch than any human being (это он нес вахту лучше, чем любой часовой; human being — человек, человеческое существо), who thus announced my arrival with her wearisome refrain (изъявил о моем приходе своим утомительным криком; refrain — припев, рефрен).

tiny [`taɪnɪ] bark [bɑ:k] human [`hju:mən] announced [ə`naunst] wearisome [`wɪərɪsəm]

My foot struck something yielding — it was a sleeper’s leg; and he turned and groaned, but without awaking.

And then, all of a sudden, a shrill voice broke forth out of the darkness:

“Pieces of eight! pieces of eight! pieces of eight! pieces of eight! Pieces of eight!” and so forth, without pause or change like the clacking of a tiny mill.

Silver’s green parrot, Captain Flint! It was she whom I had heard pecking at a piece of bark; it was she, keeping better watch than any human being, who thus announced my arrival with her wearisome refrain.

I had no time left me to recover (у меня не было времени прийти в себя). At the sharp, clipping tone of the parrot (при резком, звонком крике попугая; clipping — острый, резкий), the sleepers awoke and sprang up (спящие проснулись и вскочили); and with a mighty oath, the voice of Silver cried (и с сильный ругательством, голос Сильвер закричал): —

“Who goes (кто идет)?”

I turned to run, struck violently against one person (я бросился бежать, врезался сильно в одного) recoiled, and ran full into the arms of a second, who, for his part (отшатнулся и побежал прямо в руки другого, который, со своей стороны), closed upon and held me tight (надвинулся на меня и крепко схватил).

“Bring a torch, Dick (принеси факел, Дик),” said Silver, when my capture was thus assured (сказал Сильвер, когда моя поимка была таким образом обеспечена = когда меня так вот окончательно поймали).

And one of the men left the log-house (и один из матросов вышел из сруба), and presently returned with a lighted brand (и вскоре вернулся с горящей головешкой).

oath [əuθ] torch [tɔ:tʃ] capture [`kæptʃə] thus [ðʌs] brand [brænd]

I had no time left me to recover. At the sharp, clipping tone of the parrot, the sleepers awoke and sprang up; and with a mighty oath, the voice of Silver cried: —

“Who goes?”

I turned to run, struck violently against one person, recoiled, and ran full into the arms of a second, who, for his part, closed upon and held me tight.

“Bring a torch, Dick,” said Silver, when my capture was thus assured.

And one of the men left the log-house, and presently returned with a lighted brand.

PART SIX (часть 6)

Captain Silver (капитан

Сильвер)

Chapter XXVIII (глава 28)

In the Enemy’s Camp (в лагере врага)

THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block-house (красный свет факела, озаряя внутреннее пространство блокгауза; glare — ослепительный свет, сияние), showed me the worst of my apprehensions realized (показал мне, что худшие мои дурные предчувствия подтвердились; apprehension — мрачное предчувствие, опасение; to realize — осуществлять, претворять в жизнь). The pirates were in possession of the house and stores (пираты овладели домом и припасами): there was the cask of cognac (тут был и бочонок с коньяком), there were the pork and bread, as before (и свинина с сухарями, как и раньше); and, what tenfold increased my horror (и, что десятикратно усилило мой ужас), not a sign of any prisoner (ни следа какого-либо пленника). I could only judge that all had perished (я мог лишь предположить: «судить», что все они погибли), and my heart smote me sorely (и мое сердце раздиралось укором: «и мое сердце ударило меня болезненно»; to smite — ударять; поражать; карать) that I had not been there to perish with them (что не был там, чтобы погибнуть вместе с ними).

There were six of the buccaneers, all told (там находилось шестеро пиратов, в общей сложности: «все подсчитано»; to tell — говорить; считать; подсчитывать); not another man was left alive (больше никто не остался в живых). Five of them were on their feet, flushed and swollen (пятеро из них были на ногах, с покрасневшими и опухшими /лицами/), suddenly called out of the first sleep of drunkenness (внезапно поднятые из первого сна пьянства = резко пробудившись от пьяного сна; to call out — выкрикнуть, вызвать). The sixth had only risen upon his elbow (шестой лишь приподнялся на локте): he was deadly pale, and the blood-stained bandage round his head told (он был мертвенно бледен, и окровавленная повязка вокруг его головы говорила о том) that he had recently been wounded, and still more recently dressed (что он был недавно ранен и совсем недавно перевязан). I remembered the man who had been shot and had run back among the woods in the great attack (я вспомнил человека, который был подстрелен и убежал обратно в лес во время большого нападения), and doubted not that this was he (и не сомневался, что это был он).

interior [ɪn`tɪərɪə] apprehension [æprɪ`henʃn] horror [`hɔrə] doubted [`dautɪd]

THE red glare of the torch, lighting up the interior of the block-house, showed me the worst of my apprehensions realised. The pirates were in possession of the house and stores: there was the cask of cognac, there were the pork and bread, as before; and, what tenfold increased my horror, not a sign of any prisoner. I could only judge that all had perished, and my heart smote me sorely that I had not been there to perish with them.