Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ

Еремин Андрей

There were six of the buccaneers, all told; not another man was left alive. Five of them were on their feet, flushed and swollen, suddenly called out of the first sleep of drunkenness. The sixth had only risen upon his elbow: he was deadly pale, and the blood-stained bandage round his head told that he had recently been wounded, and still more recently dressed. I remembered the man who had been shot and had run back among the woods in the great attack, and doubted not that this was he.

The parrot sat, preening her plumage, on Long John’s shoulder (попугай сидел, чистя клювом оперение, на плече Долговязого Джона). He himself, I thought, looked somewhat paler and more stern than I was used to (он сам, подумал я, выглядит немного бледнее и суровее, чем я привык). He still wore the fine broadcloth suit in which he had fulfilled his mission (он по-прежнему носил прекрасный шелковый костюм, в котором он выполнил свою миссию = приходил

для переговоров; broadcloth — тонкое черное сукно с шелковистой отделкой, шелковая ткань в рубчик), but it was bitterly the worse for wear (сильно поношен: «но он был значительно хуже из-за носки»; = bitterly — горько, мучительно, сильно), daubed with clay and torn with the sharp briers of the wood (испачкан глиной и изодран шипами колючих кустов; to daub — обмазать, загрязнить, покрыть; brier — колючий кустарник, шиповник, вереск).

“So (итак),” said he, “here’s Jim Hawkins, shiver my timbers (да это Джим Хокинс, разрази меня гром; to shiver — трястись, дрожать, разбивать вдребезги; timber — лес, балка, шпангоут)! dropped in, like, eh (зашел /в гости/, а; to drop in — заглянуть на огонек, заскочить)? Well, come, I take that friendly (ну, заходи, думаю, это мило с твоей стороны: «я воспринимаю это дружественно»).”

And thereupon he sat down across the brandy cask, and began to fill a pipe (и после этого он сел на бочонок с бренди и начал набивать трубку).

plumage [`plu:mɪʤ] daubed [`dɔ:bd] briers [`braɪəz] thereupon [`ðeərə`pɔn]

The parrot sat, preening her plumage, on Long John’s shoulder. He himself, I thought, looked somewhat paler and more stern than I was used to. He still wore the fine broadcloth suit in which he had fulfilled his mission, but it was bitterly the worse for wear, daubed with clay and torn with the sharp briers of the wood.

“So,” said he, “here’s Jim Hawkins, shiver my timbers! dropped in, like, eh? Well, come, I take that friendly.”

And thereupon he sat down across the brandy cask, and began to fill a pipe.

“Give me a loan of the link, Dick (дай-ка мне факел, Дик; to give a loan — давать ссуду, одалживать; link — факел),” said he (сказал он); and then, when he had a good light (и затем, когда он закурил; to light — освещать; зажигать; закуривать), “that’ll do, lad (хватит, друг = спасибо),” he added (он добавил); “stick the glim in the wood heap (воткни факел в груду поленьев = между поленьями; glim — свет, любой источник света); and you, gentlemen, bring yourselves to (а вы, джентльмены, успокойтесь; to bring to — приводить в чувство, в сознание; остановиться /о судне/)! — you needn’t stand up for Mr. Hawkins (вам не нужно стоять перед мистером Хокинсом); he’ll excuse you, you may lay to that (он вас извинит, можете поверить). And so, Jim (итак, Джим)” — stopping the tobacco (/сказал он/, прекращая курить) — “here you were, and quite a pleasant surprise for poor old John (вот ты здесь, и /это/ весьма приятный сюрприз для бедного старого Джона). I see you were smart when first I set my eyes on you (я понял, что ты находчив, когда впервые увидел тебя); but this here gets away from me clean, it do (но это совсем: «начисто» ускользает от меня = но этой твоей проделки даже я не могу понять).”

To all this, as may be well supposed, I made no answer (на все это, как может быть хорошо предположено = конечно же, я не ответил). They had set me with my back against the wall (они поставили меня спиной к стене); and I stood there, looking Silver in the face, pluckily enough (я стоял там, глядя Сильверу в лицо весьма смело; pluck — /разг./ внутренности, внутренние органы человека; смелость, отвага; мужество, храбрость), I hope, to all outward appearance (надеюсь, так это выглядело со стороны: «ко всему внешнему виду»), but with black despair in my heart (но с черным отчаянием = безысходностью в сердце).

Silver took a whiff or two of his pipe with great composure, and then ran on again (Сильвер затянулся разок-другой с большим хладнокровием и затем продолжил вновь).

pluckily [`plʌkɪlɪ] outward [`autwəd] appearance [ə`pɪərəns]

“Give me a loan of the link, Dick,” said he; and then, when he had a good light, “that’ll do, lad,” he added; “stick the glim in the wood heap; and you, gentlemen, bring yourselves to! — you needn’t stand up for Mr. Hawkins; he’ll excuse you, you may lay to that. And so, Jim” — stopping the tobacco — “here you were, and quite a pleasant surprise for poor old John. I see you were smart when first I set my eyes on you; but this here gets away from me clean, it do.”

To all this, as may be well supposed, I made no answer. They had set me with my back against the wall; and I stood there, looking Silver in the face, pluckily enough, I hope, to all outward appearance, but with black despair in my heart.

Silver took a whiff or two of his pipe with great composure, and then ran on again.

“Now, you see, Jim, so be as you are here (ну,

Джим, раз ты здесь),” says he, “I’ll give you a piece of my mind (я выскажу тебе /все/ напрямик: «дам тебе кусочек моего разумения»). I’ve always liked you, I have, for a lad of spirit (ты всегда мне нравился, да, за то, что ты отважный парень), and the picter of my own self when I was young and handsome (и копия меня самого, когда я был молодым и красивым; picter = picture — картина, портрет, копия, олицетворение). I always wanted you to jine and take your share (я всегда хотел, чтобы ты присоединился /к нам/ и получил свою долю; to jine = to join), and die a gentleman, and now, my cock, you’ve got to (и умер /богатым/ джентльменом, и теперь, мой петушок, тебе придется /так поступить/). Cap’n Smollett’s a fine seaman, as I’ll own up to any day (капитан Смоллетт — славный моряк, как я откровенно признаю; to own up — откровенно признаться, безропотно подчиниться; any day — с радостью, несомненно, в любом случае), but stiff on discipline (но непреклонный в отношении дисциплины). ‘Dooty is dooty (долг есть долг),’ says he, and right he is (говорит он, и он прав). Just you keep clear of the cap’n (но ты остерегайся капитана). The doctor himself is gone dead again you (сам доктор тобой недоволен; to go dead on someone — потерять интерес к кому-то) — ‘ungrateful scamp’ was what he said («неблагодарный негодяй», вот что он сказал); and the short and the long of the whole story is about here (короче, /дело обстоит/ примерно так; the short and the long — основное, самая суть, одним словом): you can’t go back to your own lot, for they won’t have you (ты не можешь вернуться к своей компании, так как они не примут тебя); and, without you start a third ship’s company all by yourself, which mighty be lonely (и если ты не создашь третью компанию сам, которая была бы одинокой = состояла только из тебя; to start — начинать, трогаться, учреждать, открывать), you’ll have to jine with Cap’n Silver (тебе придется присоединиться к капитану Сильверу).”

So far so good (пока все хорошо). My friends, then, were still alive (мои друзья, значит, все еще живы), and though I partly believed the truth of Silver’s statement (и, хотя я частично верил правдивости утверждения Сильвера), that the cabin party were incensed at me for my desertion (что каютная компания = мои друзья сердятся на меня за мое дезертирство; incensed — разгневанный), I was more relieved than distressed by what I heard (я был более успокоен, чем встревожен, тем, что услышал).

discipline [`dɪsɪplɪn] ungrateful [ʌn`greɪtful] incensed [`ɪnsənst]

“Now, you see, Jim, so be as you are here,” says he, “I’ll give you a piece of my mind. I’ve always liked you, I have, for a lad of spirit, and the picter of my own self when I was young and handsome. I always wanted you to jine and take your share, and die a gentleman, and now, my cock, you’ve got to. Cap’n Smollett’s a fine seaman, as I’ll own up to any day, but stiff on discipline. ‘Dooty is dooty,’ says he, and right he is. Just you keep clear of the cap’n. The doctor himself is gone dead again you — ‘ungrateful scamp’ was what he said; and the short and the long of the whole story is about here: you can’t go back to your own lot, for they won’t have you; and, without you start a third ship’s company all by yourself, which mighty be lonely, you’ll have to jine with Cap’n Silver.”