Английский язык с Шерлоком Холмсом. Собака Баскервилей (ASCII-IPA)

Дойл Артур Конан

"Halloa!" cried Dr. Mortimer, "what is this?"

A steep curve of heath-clad land, an outlying spur of the moor, lay in front of us. On the summit, hard and clear like an equestrian statue upon its pedestal, was a mounted soldier, dark and stern, his rifle poised ready over his forearm. He was watching the road along which we travelled.

"What is this, Perkins?" asked Dr. Mortimer (что это, Перкинс? — спросил доктор Мортимер).

Our driver half turned in his seat (наш кучер: «возчик» наполовину обернулся «на своем сиденье»).

"There's a convict escaped from Princetown, sir (какой-то каторжник сбежал из Принстауна, сэр). He's been out three days now (вот уже три дня как /сбежал/), and the warders watch every road and every station (и караулы стоят на каждой дороге и каждой станции; to watch —

смотреть, наблюдать), but they've had no sight of him yet (но еще не высмотрели его; sight — зрение; поле зрения, видимость). The farmers about here don't like it, sir, and that's a fact (местным фермерам это не по нраву, сэр, это точно)."

"Well, I understand that they get five pounds (ну, я полагаю, что они получат пять фунтов; to understand — понимать; предполагать, полагать) if they can give information (если смогут дать /какие-то/ сведения)."

"Yes, sir, but the chance of five pounds is but a poor thing (да, сэр, но возможность /получить/ пять фунтов невелика; poor — бедный; ничтожный) compared to the chance of having your throat cut (в сравнении с тем, /что вам могут/ перерезать глотку). You see, it isn't like any ordinary convict (понимаете, это не обычный каторжник). This is a man that would stick at nothing (это человек, который пойдет на все; to stick at nothing — быть готовым совершить что угодно, ни перед чем не останавливаться)."

"Who is he, then (кто же он тогда)?"

"It is Selden, the Notting Hill murderer (это Сэлдэн, убийца из Ноттинг-Хилла)."

I remembered the case well (я хорошо помнил этот случай), for it was one in which Holmes had taken an interest (поскольку этим делом /тогда/ интересовался Холмс) on account of the peculiar ferocity of the crime and the wanton brutality (из-за необыкновенной жестокости преступления и беспричинного зверства; on account of — по причине, вследствие чего-либо; wanton — /поэт./ игривый, резвый /о животном/; /поэт./ несдержанный, необузданный, подвижный; беспричинный, ничем не вызванный /об оскорблении, жестокости/; распутный, развратный; brutal — бесчеловечный, жестокий, зверский) which had marked all the actions of the assassin (которые отмечали все действия убийцы). The commutation of his death sentence had been due to some doubts as to his complete sanity (изменение его смертного приговора произошло из-за некоторых сомнений в полной здравости его рассудка), so atrocious was his conduct (настолько зверским было его поведение = то, что он совершил).

warder ['wO:d@], murderer ['m@:d@r@], complete [k@m'pli:t]

"What is this, Perkins?" asked Dr. Mortimer.

Our driver half turned in his seat.

"There's a convict escaped from Princetown, sir. He's been out three days now, and the warders watch every road and every station, but they've had no sight of him yet. The farmers about here don't like it, sir, and that's a fact."

"Well, I understand that they get five pounds if they can give information."

"Yes, sir, but the chance of five pounds is but a poor thing compared to the chance of having your throat cut. You see, it isn't like any ordinary convict. This is a man that would stick at nothing."

"Who is he, then?"

"It is Selden, the Notting Hill murderer."

I remembered the case well, for it was one in which Holmes had taken an interest on account of the peculiar ferocity of the crime and the wanton brutality which had marked all the actions of the assassin. The commutation of his death sentence had been due to some doubts as to his complete sanity, so atrocious was his conduct.

Our wagonette had topped a rise (наш экипаж поднялся на возвышенность) and in front of us rose the huge expanse of the moor (и перед нами предстали огромные просторы торфяных болот; to rise — подниматься), mottled with gnarled and craggy cairns and tors (усеянные неровными скалистыми нагромождениями камней и высокими холмами; mottle — крапинка, пятнышко; crag — скала, утес; cairn — пирамида из камней /как условный знак/; tor — скалистая вершина холма; /шотл./ насыпь /искусственного происхождения/; gnarled — шишковатый; искривленный). A cold wind swept down from it and set us shivering (холодный ветер налетел оттуда и заставил нас поежиться; to sweep down — обрушиться; to set — ставить; приводить в определенное состояние; to shiver — дрожать). Somewhere there, on that desolate plain (где-то там, на той пустынной равнине), was lurking this fiendish man, hiding in a burrow like a wild beast (притаился

этот злодей, прячась в норе, словно дикий зверь; fiendish — злодейский, дьявольский, жестокий; fiend — дьявол; демон; злодей, изверг), his heart full of malignancy against the whole race which had cast him out (с сердцем, переполненным злобой на весь /человеческий/ род, изгнавший его; malignant — злобный). It needed but this (только этой /детали/ недоставало) to complete the grim suggestiveness of the barren waste (/чтобы/ довершить мрачное впечатление от /этих/ бесплодных земель; suggestive — вызывающий мысли; to suggest — предлагать, советовать; внушать, вызывать; подсказывать /мысль/; waste — растрата; пустынное пространство), the chilling wind, and the darkling sky (леденящего ветра и темнеющего неба; to chill — охлаждать, замораживать). Even Baskerville fell silent (даже Баскервиль замолчал; to fall — падать; перейти в /какое-либо/ состояние; silent — безмолвный, молчащий) and pulled his overcoat more closely around him (и поплотнее закутался в пальто: «затянул пальто вокруг себя»).

We had left the fertile country behind and beneath us (мы оставили плодородный край позади и ниже нас).

expanse [Iks'p&ns], shiver ['SIv@], beneath [bI'ni:T]

Our wagonette had topped a rise and in front of us rose the huge expanse of the moor, mottled with gnarled and craggy cairns and tors. A cold wind swept down from it and set us shivering. Somewhere there, on that desolate plain, was lurking this fiendish man, hiding in a burrow like a wild beast, his heart full of malignancy against the whole race which had cast him out. It needed but this to complete the grim suggestiveness of the barren waste, the chilling wind, and the darkling sky. Even Baskerville fell silent and pulled his overcoat more closely around him.

We had left the fertile country behind and beneath us.

We looked back on it now (мы смотрели теперь на него назад = оглядываясь; now — сейчас; тогда, в то время /в повествовании/), the slanting rays of a low sun turning the streams to threads of gold (/и при этом/ косые лучи заходящего солнца превращали струи /воды/ в золотые нити; low — низкий) and glowing on the red earth new turned by the plough (и сверкали на красноватой земле, недавно перевернутой плугом) and the broad tangle of the woodlands (и на обширных зарослях кустарника; tangle — путаница, беспорядок; woodland — лесистая местность). The road in front of us grew bleaker and wilder (дорога перед нами, ставшая более унылой и пустынной; to grow — расти; становиться) over huge russet and olive slopes (/проходила/ по широким красно-желтым склонам; russet — красновато-коричневый цвет; olive — маслина, олива; оливковый цвет), sprinkled with giant boulders (загроможденным огромными валунами; to sprinkle — брызгать; усеивать). Now and then we passed a moorland cottage (время от времени мы проезжали мимо коттеджей; moorland — болотистая местность), walled and roofed with stone (с каменными стенами и крышами), with no creeper to break its harsh outline (и никакое растение не нарушало их грубых очертаний; creeper — тот, кто ползает; ползучее растение; to creep — ползти). Suddenly we looked down into a cup-like depression (внезапно мы увидели = нашим глазам открылась похожая на чашу долина; depression — /уст./ нажатие вниз, придавливание; понижение местности, низина, впадина, углубление, долина), patched with stunted oaks and firs (местами поросшая чахлыми дубами и елями; patch — лоскут; небольшой участок земли; to stunt — останавливать рост) which had been twisted and bent by the fury of years of storm (скрученными и согбенными яростными бурями за /многие/ годы). Two high, narrow towers rose over the trees (две высокие, узкие башни высились над деревьями).

plough [plau], giant ['dZaI@nt], fury ['fju@rI]

We looked back on it now, the slanting rays of a low sun turning the streams to threads of gold and glowing on the red earth new turned by the plough and the broad tangle of the woodlands. The road in front of us grew bleaker and wilder over huge russet and olive slopes, sprinkled with giant boulders. Now and then we passed a moorland cottage, walled and roofed with stone, with no creeper to break its harsh outline. Suddenly we looked down into a cup-like depression, patched with stunted oaks and firs which had been twisted and bent by the fury of years of storm. Two high, narrow towers rose over the trees.