Английский язык со Стивеном Кингом "Земляничная весна"
Шрифт:
“Folk tales (россказни/сказки; folk — народ),” I said. “Never believe a word (не верю ни единому слову; never — никогда; нисколько, никоим образом). “I looked at him (я посмотрел на него). But I'm nervous (но я нервничаю). Are you (а ты)?”
He smiled benevolently (он дружелюбно улыбнулся; benevolent — благожелательный, доброжелательный; дружелюбный) and stole one of my cigarettes from the open pack on the window ledge (и стянул одну из моих сигарет из открытой пачки, /лежавшей/ на подоконнике; to steal — воровать, красть; делать что-либо незаметно, тайком или без разрешения). “I suspect everyone but me… and thee (я подозреваю всех, кроме себя… и тебя; thee — /уст., поэт.; косвенный падеж от thou/ тебе, тебя, тобой),” he said, and then the smile faded a little (сказал он, и тут /его/ улыбка немного потускнела). “And sometimes I wonder about thee (а иногда я сомневаюсь и насчет тебя). Want to go over to the Union and shoot some eight-ball (не хочешь пойти погонять шары в клубе; to shoot — стрелять; играть /особ. в игры, связанные с бросками/; eight-ball — шар номер восемь, черный шар в амер.
rare [req], false [fLls], thee [DJ]
He stood beside me, looking out at the creeping dark.
“Strawberry spring is like Indian summer,” he said, “only much more rare. You get a good Indian summer in this part of the country once every two or three years. A spell of weather like we've been having is supposed to come only every eight or ten. It's a false spring, a lying spring, like Indian summer is a false summer. My own grandmother used to say strawberry spring means the worst norther of the winter is still on the way — and the longer this lasts, the harder the storm.
“Folk tales,” I said. “Never believe a word. “I looked at him. But I'm nervous. Are you?”
He smiled benevolently and stole one of my cigarettes from the open pack on the window ledge. “I suspect everyone but me… and thee,” he said, and then the smile faded a little. “And sometimes I wonder about thee. Want to go over to the Union and shoot some eight-ball? I'll spot you ten.”
“Trig prelim next week (на следующей неделе вступительный/первый экзамен по тригонометрии; trig — сокр. отtrigonometry; prelim — сокр. отpreliminary /examination/). I'm going to settle down with a magic marker and a hot pile of notes (я собираюсь посидеть спокойно с маркером и стопкой/кучей конспектов, которыми нужно срочно заняться: «горячей стопкой записей»; to settle down — устраиваться, усаживаться; с усердием взяться за работу; Magic Marker /”волшебный маркер”/ — фирменное название маркировочного карандаша).”
For a long time after he was gone (долгое время после того, как он ушел), I could only look out the window (я мог лишь смотреть в окно). And even after I had opened my book and started in (и даже когда я открыл книгу и принялся /читать/; to start in — начинать, приниматься), part of me was still out there (/какая-то/ часть меня все еще была там), walking in the shadows where something dark was now in charge (бродила среди теней, где теперь властвовало нечто темное;to be in charge — заведовать, руководить, управлять).
That night Adelle Parkins was killed (в тот вечер была убита Адель Паркинс). Six police cars (шесть полицейских машин) and seventeen collegiate-looking plain clothes men (и семнадцать выглядящих по-студенчески детективов в штатском) (eight of them were women imported all the way from Boston (восемь из них были женщины, вызванные аж из Бостона; to import — ввозить, импортировать) patrolled the campus (патрулировали кампус). But Springheel Jack killed her just the same (но Попрыгунчик Джек ее все-таки убил), going unerringly for one of our own (безошибочно выбрав одну из наших; to err — сбиваться с пути; ошибаться; to go for… — пойти, сходить за /чем-либо, кем-либо/; предпочитать, выбирать; нападать на /кого-либо/). The false spring, the lying spring (фальшивая, обманная весна), aided and abetted him (помогала ему, подстрекала его; to abet — стимулировать, побуждать; содействовать /совершению чего-либо дурного/) — he killed her and left her propped behind the wheel of her 1964 Dodge (он убил ее и усадил за руль ее “доджа” 1964 года; to leave — оставлять; to prop — подпирать; прислонить /к чему-либо/; wheel — колесо; руль) to be found the next morning (где ее и нашли на следующее утро) and they found part of her in the back seat and part of her in the trunk (и они нашли часть ее на заднем сидении и часть — в багажнике; trunk — ствол; багажник). And written in blood on the windshield (и, написанные кровью на ветровом стекле) — this time fact instead of rumour (на этот раз /уже/ факт, а не слухи; instead — вместо) — were two words: HA! HA! (были два слова “Ха! Ха!”)
prelim [prI'lIm], collegiate [kq'lJGIqt], abetted [q'betId]
“Trig prelim next week. I'm going to settle down with a magic marker and a hot pile of notes.”
For a long time after he was gone, I could only look out the window. And even after I had opened my book and started in, part of me was still out there, walking in the shadows where something dark was now in charge.
That night Adelle Parkins was killed. Six police cars and seventeen collegiate-looking plain clothes men (eight of them were women imported all the way from Boston) patrolled the campus. But Springheel Jack killed her just the same, going unerringly for one of our own. The false spring, the lying spring, aided and abetted him — he killed her and left her propped behind the wheel of her 1964 Dodge to be found the next morning and they found part of her in the back seat and part of her in the trunk. And written in blood on the windshield — this time fact instead of rumour — were two words: HA! HA!
The campus went slightly mad after that (все в кампусе немного сошли с ума после этого); all of us and none of us had known Adelle Parkins (все мы знали и никто из нас не знал = мызналиинезнали Адель Паркинс). She was one of those nameless, harried women (она была одной из тех безымянных/безвестных, уставших/измученных женщин; to harry — совершать набеги; опустошать; обездоливать; изводить, мучить; тревожить) who worked the break-back shift in the Grinder from six to eleven at night (сновавших взад-вперед по “Сэндвичу”: «отрабатывавших труднейшую смену в “Сэндвиче”» с шести до одиннадцати вечера; to break one’s back —
There is little left to tell (мало что осталось сказать = добавить практически нечего). The police, as prone to hysteria as any of us and driven against the wall (полиция, готовая впасть в истерику, как и любой из нас = все мы, и не знающая, что предпринять: «загнанная = припертая к стене»); prone — склонный, предрасположенный /к чему-либо/; hysteria — истерия), arrested an innocuous homosexual sociology graduate student named Hanson Gray (арестовала безобидного магистранта-гомосексуалиста с факультета социологии, Хансона Грея; innocuous — безвредный; безобидный; graduate student — последипломный студент /студент, проходящий курс магистратуры после окончания четырехлетнего колледжа и получения степени бакалавра/), who claimed he “could not remember” where he had spent several of the lethal evenings (который заявил, что “не может вспомнить = не помнит”, где провел некоторые из вечеров, когда были совершены убийства: «смертоносных вечеров»; to claim — требовать; заявлять о своих правах на что-либо; заявлять, утверждать). They charged him (ему предъявили обвинение; to charge — заряжать, загружать; обвинять), arraigned him (привлекли к суду), and let him go (и отпустили) to scamper hurriedly back to his native New Hampshire town (/дав возможность/ поспешно = как можно скорее умчаться обратно в свой родной городок в Нью-Гэмпшире; to scamper — бегать, носиться; бежать стремглав; to hurry — спешить, торопиться) after the last unspeakable night of strawberry spring (после последней чудовищной ночи земляничной весны; unspeakable — непередаваемый, невыразимый /словами/; несказанный; ужасный, чудовищный) when Marsha Curran was slaughtered on the mall (когда на /главной/ аллее была зверски убита Марша Каррен; to slaughter — забивать, резать; убивать, совершать зверское убийство; slaughter — убой, забой /скота/).
relatively ['relqtIvlI], innocuous [I'nOkjVqs], slaughter ['slLtq]
The campus went slightly mad after that; all of us and none of us had known Adelle Parkins. She was one of those nameless, harried women who worked the break-back shift in the Grinder from six to eleven at night, facing hordes of hamburger-happy students on study break from the library across the way. She must have had it relatively easy those last three foggy nights of her life; the curfew was being rigidly observed, and after nine the Grinder's only patrons were hungry cops and happy janitors — the empty buildings had improved their habitual bad temper considerably.
There is little left to tell. The police, as prone to hysteria as any of us and driven against the wall, arrested an innocuous homosexual sociology graduate student named Hanson Gray, who claimed he “could not remember” where he had spent several of the lethal evenings. They charged him, arraigned him, and let him go to scamper hurriedly back to his native New Hampshire town after the last unspeakable night of strawberry spring when Marsha Curran was slaughtered on the mall.
Why she had been out and alone (почему она была на улице и /притом/ одна) is forever beyond knowing (/так/ навсегда и останется тайной: «за пределами знания») — she was a fat, sadly pretty thing (она была пухленьким/толстеньким созданием с печальной красотой: «печально-милым созданием») who lived in an apartment in town with three other girls (живущим с тремя другими девушками в /съемной/ квартире в городе). She had slipped on campus (она проскользнула в кампус; to slip — скользить, плавнопередвигаться; двигаться, непривлекаявнимания) as silently and as easily as Springheel Jack himself (так же тихо и легко, как и сам Попрыгунчик Джек). What brought her (что привело ее /сюда/)? Perhaps her need was as deep and as ungovernable as her killer's (возможно, ее нужда/потребность была столь же глубокой и неуправляемой, как и у убийцы; to govern — править, управлять), and just as far beyond understanding (и такой же непостижимой: «/находящейся/ далеко за пределами понимания»). Maybe a need for one desperate and passionate romance with the warm night (может быть жажда отчаянных и страстных любовных отношений с теплой = согревающей ночью; romance — рыцарский роман; романтическая, необыкновеннаяистория; роман, любовные отношения), the warm fog (теплым = окутывающим туманом), the smell of the sea, and the cold knife (запахом моря и холодным ножом).