Аника

Петра Алёна

– Ну да, лучше так, – я кивнула, продолжая дожевывать омлет.

После ужина соседки повеселели, и продолжили общение уже в палате.

– Аника, а ты здесь по какой причине? – спросила Маша.

– Киста, – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.

– На операцию?

Я кивнула.

На самом деле моя киста была нежеланным ребёнком. Я никому не сказала об этом, стараясь скрыть от всех свой грех, которого стыдилась. Чему больше Воспитанная в богобоязненной семье, я знала, что для них

нагулянный ребёнок – это позор. А убить нерождённого ещё более тяжкий грех.

Дежурная медсестра оповестила об отбое и выключила свет.

Я лежала в кровати, изучая белый потолок, его причудливый рисунок из растрескавшейся краски. Из коридора раздавался приглушенный разговор медсестры и санитарки.

Я достала телефон, пыталась читать, но мысли уносились прочь отсюда.

 "Он казался для меня самым красивым на факультете. Будущий психолог, очень тонко чувствовал слабые точки сокурсниц, знал что сказать, чтобы получить желаемое.

Невнятные поцелуи, быстрые ласки, неприятное сопение, а итог – беременность. Не нужная, постыдная, пожизненное напоминание об ошибке."

Соседки уже спали, часы на телефоне показывали 12:00, когда я услышала тихий скрип двери. Мне показалось, что в проёме мелькнула детская ручка.

" Может девочка палаты перепутала? Хотя странно: мы в гинекологическом отделении, откуда здесь дети? Если только кому-то разрешили ребёнка с собой взять, может, оставить не с кем."

Я решила проверить, подошла к двери и выглянула в коридор. Никого, только храп медсестры, прикорнувшей на диванчике, эхом разносился по коридору. Не успела я лечь, как на этаже загромыхала каталка, раздались голоса медсестёр. Видимо поступил кто-то, через пару минут в комнату ворвалась медсестра, включила свет. Следом въехала каталка с девушкой. Они помогли ей перебраться на заправленную кровать и ушли, выключив свет. Девушка отвернулась к стене, трясущиеся плечи, периодически вздрагивали, но она не издала ни звука.

Когда я проснулась, соседки уже во всю общались с новенькой. Это была тридцатилетняя девушка, настолько хрупкая и тонкая, что больше напоминала пятнадцатилетнего подростка, чем взрослую женщину.

– Я даже не знала, что беременна, – в голосе звучала неподдельная горечь. – Если бы знала давно бы легла на сохранение.

– Ну не переживай, – успокаивала Маша. – Может всё обойдётся.

– Дай бог, – ответила новая соседка. – Ещё раз я не вынесу.

– Уже были случаи? – сочувствовала Маша.

– Да, на двадцатой недели близнецы. И два на ранних сроках.

– Ты главное не переживай, тебе нельзя.

Соседки продолжили

говорить. Я встала, чтобы подготовиться к обходу.

Весь день пролетел в суматохе, очередях, сдаче анализов перед операцией. В очередной раз, проходя по коридору, я вновь увидела девочку, решила подойти.

Медсестра, выходящая из процедурной, на несколько секунд перегородила дорогу. Девочки уже не было.

– Вы не заметили сегодня ребёнка в отделении, – спросила я девушек, заходя в палату.

– Нет, не видела, – Маша отрицательно покачала головой.

Света спала. А новая соседка странно на меня посмотрела.

Ночь снова не принесла мне долгожданный сон. Сквозь тонкий матрас чувствовалась фанера, подложенная под него. Болели бока от долгого лежания, я решила пройтись по коридору. Часы показывали 00:30, когда я проходила мимо сестринского поста.

Подходя к туалету, я увидела, промелькнувшую тень.

"Может кто-то зашёл" – предположила я и остановилась перед дверью. Подождала несколько минут, постучала, никто не отозвался, я вошла.

Выйдя из кабинки непроизвольно дёрнулась, у дверей стояла девочка. Холодный липкий пот выступил на теле, а сердце затрепыхалось в груди, готовое остановиться от увиденного.

Мертвенно-бледная кожа, милые черты лица, вздёрнутый носик, золотистые волосы. Её можно было принять за ангела, если бы она так сильно не была похожа на призрак. Я молча смотрела на неё. На шее чёрным кольцом, будто плетёная фенечка, виднелся вдавленный след от рук.

Хриплый, сдавленный детский шёпот разнёсся по туалету.

– Когда придёт козлорогий, глаза не открывай.

– Кто ты?

– Только так ты спасешь ребёнка, – продолжила девочка.

– Кто ты такая? Кто такой козлорогий? – мне нужно было понять, разобраться о чём она говорит.

Ощущение нереальности происходящего, окутывало меня, туманило мозг.

Девочка все так же стояла у двери.

– Пожалуйста, объясни, я не понимаю, – я шепнула еле слышно, уже не веря, что получу ответ.

– А разве ты не знаешь?

– Нет.

– Спроси Надежду.

Я моргнула, девочки у двери уже не было.

Как до палаты долетела не помню, запрыгнула на кровать с середины комнаты, укрылась одеялом. Руки потряхивало как при паркинсоне.

"Что за бред? Какие призраки? Какой ещё нафиг козлорогий? Может мне всё это снится?"

Я ущипнула себя и отдёрнула руку. "Больно! Значит, не снится. Я же не Константин, чтобы призраков видеть. Никогда подобного за собой не замечала. Почему же сейчас?

И что это за девочка?