Анима: Золотой стриж. Серебряный ястреб. Медная чайка
Шрифт:
Глава 8
Золотая магия
Цветы неслышно пробивали мягкий песчаный слой, раскручивались из трогательно сжатого комка листьев в целое растение. Запахло сладким и летним, берег накрыл ковер розовых, желтых и белых цветов. Потом все они повернулись к Нилу раскрытыми венчиками, как если бы у них были глаза. Нил присвистнул и глянул на Кадета – хотелось посмотреть, как выглядит восхищенный Ястреб, – но тот его радости явно не разделял. Застыл, как черное изваяние, даже не моргал, словно надеялся, что цветы подумают: «Эта статуя в виде
– Добро пожаловать, друг, – прошелестели цветы.
У них и правда двигались нижние лепестки, как будто открывался и закрывался рот. Нилу показалось, что это довольно мило, а Кадет вдруг начал крениться в сторону, так же одеревенело, как сидел. Его бледность приобрела какой-то серый оттенок, и до Нила дошло: похоже, от такого количества золотой магии с Ястребами происходило то же, что было с ним самим в Комнате Страха или в тот раз, когда Кадет пытался вручить ему свое перо. Тело отторгает чужую магию, и тебе становится очень, очень плохо.
Нил мягко толкнул Кадета, чтобы тот все-таки лег, потом взял обеими руками монструма и положил ему на грудь: хоть что-то холодненькое и теневое. Кадет смотрел на него неподвижным больным взглядом, в котором читалось: «Мне конец».
– Тихо, тихо, чего сразу такая паника? – зашептал Нил, придавливая монструма к его груди. Тот удобно растекался под рукой, как будто давишь на бестелесную пуховую подушку. – Лежи, я все решу.
– Заботиться обо всех живых созданиях – это похвально, ты истинный сын земли, – поддакнули цветы.
У Кадета начали закатываться глаза. Ближайший цветок сочувственно похлопал его листком по затянутой маской щеке.
– А вы не могли бы немного… ну… Не так ярко светить? – спросил Нил. Его начал разбирать глупейший нервный смех. Не так он представлял свое триумфальное возвращение домой. – Ему плохо.
Цветы кивнули, и теплое золотое марево в воздухе погасло, как не бывало.
– Мы просто хотели произвести впечатление. Не хотели навредить. Извини, Ястреб, – прошуршали они, и Нил благодарно кивнул.
Пес потыкал Кадета носом в лицо, и тот открыл мутные глаза.
– Для справки: мы не бесхребетные, просто очень добрые, – сказал ему Нил, решив, что это подходящий момент для внушения. А еще так приятно было говорить «мы». – Если бы мы хотели, от вас остались бы рожки, ножки и куча перьев.
– Такие кровожадные действия – против принципов золотой магии, – шепнули цветы, но Нил решил, что разбирается в Ястребах лучше, чем те, кто десять лет провел под куполом покоя и безопасности.
– Веди себя прилично, иначе мы сделаем так еще раз, – отрезал он, нависая над Кадетом. – Я за тобой слежу. Ясно?
– Ясно, – пробормотал тот, завороженно глядя ему в глаза: похоже, опять увидел в них упрямство и боевой дух.
Нил помог ему сесть, рывком потянув за локоть. Кадет без возражений сел, и Нил почувствовал острый, яркий укол гордости оттого, что начал понимать, как все устроено в голове другого существа. Будь решительным,
Цветы глядели на них добродушно, без угрозы, и Нил с улыбкой встал на ноги.
– Привет, – сказал он. – Меня послала девушка по имени Весна, знаете такую? Красивая. Умеет пробиваться сквозь каменный пол.
Цветы задумались: то ли с таким набором характеристик у них была куча девчонок, то ли, наоборот, никого.
– Есть предположения, – наконец ответили они.
– Она сказала, что магия этой земли иссякает. Если честно, незаметно. – Нил широким жестом обвел благоухающий берег, устланный цветами. – Велела мне найти место силы и отдать ему свою аниму. Знаете, где оно?
– Никто не знает, – без большого интереса отозвались цветы. – А теперь покажи, что ты можешь.
– Вы же и так поняли, что я свой, – растерялся Нил.
– Мы тоже знаем легенду о золотом стриже, нам ее нашептала земля. Он должен быть всемогущим. Покажи!
– Вот видишь, – тихо сказал Нил. Кадет сидел на песке, сцепив руки в замок: видимо, так он показывал, что в Тень лезть не пытается. – Не такие уж мы безалаберные. Они проверяют, что я не вру.
– Мы верим, что ты говоришь правду, – встряли цветы. – Просто хотим увидеть что-нибудь впечатляющее.
Кадет приподнял брови. «Я же говорил», – было написано у него на лице так явно, что Нил еле сдержал смешок.
– Ладно, сейчас, – сказал Нил и потер ладони одну о другую.
По ним размазалось золото – легко, без усилий. Он был совершенно спокоен: к чему бояться тех, кто способен вырастить кучу цветов и заставить их так смешно разговаривать? Но впечатления его способности не произвели.
– Так может любой! – возмутились цветы. – Ты просто показал, что у тебя есть анима.
Нил поджал губы. Там, откуда он пришел, этого хватило бы, чтобы у всех челюсть отвисла, но, видимо, золотой пыльцой тут никого не удивишь.
– Иметь полено и выпилить из него деревянного зайца – разные вещи, – назидательно прибавили цветы.
Монструм, осмелев, потянул к ним морду. Нос у него смешно задергался от запаха, но Кадет немедленно подтащил его обратно к себе. Нил задышал глубже, пытаясь сосредоточиться. В его мечтах к магии обычно прилагался добрый учитель, который объяснял, как ею пользоваться, но на деле приходилось барахтаться самому. Ладно, сумел же он вызвать дождь! Может, опять попытаться? Нил без большой надежды глянул в безоблачно-голубое небо и опустился на колени, касаясь ладонью покрытой цветами земли. В голову ему внезапно пришла идея – такая забавная и глупая, что он тут же решил попробовать. А кто сказал, что дождь непременно должен состоять из воды?