Анимаг и Оборотень
Шрифт:
— Да, конечно, я все понимаю, — закусила губу Роксана. — Просто я очень хочу его увидеть и… спасти.
— А ты уверена, что будешь к нему хоть что-то испытывать, когда действие порошка на тебя прекратится? — уточнила Роза.
— Да, я уверена, — ответила Рокси, а в ее голосе даже слышался какой-то вызов. — Ни на кого же больше не сработал, только на меня, просто чуть усилил мои чувства, но они были и есть настоящие.
Наверное, когда влюбленные проходят такие испытания, их чувства становятся только сильнее. Роза порой задумывалась о своей прошлой жизни, в которой было все идеально,
— Рокси, скажи, я предательница? — спросила у сестры Роза, когда они вдвоем сели на самый дальний ряд в кабинете Заклинаний.
— Что? — не поняла ее Роксана. — Ты о чем?
— Я… покрываю Люциуса Малфоя, — прошептала Роза, чтобы их никто не услышал. — Сбежавшего преступника из Азкабана с меткой на руке… Я собираюсь жить в доме, где пытали мою мать. Я вошла в семью злейших врагов нашего рода…
— Нет, Роза, я не считаю тебя предательницей, — уверенно сказала ей Роксана. — Ты такая же, какая и была. Твое чувство справедливости никто и никогда бы не смог убрать, даже одна из рун твоей цепочки — руна справедливости, мне Альбус рассказывал. Ты бы не смогла пойти против себя. Значит, Малфои правда ни в чем не виноваты, потому что я не верю, что ты стала бы покрывать именно преступника. Это скорее проблемы общества, да и в целом человечества, что все любят судить, не разобравшись в ситуации. А ведь люди способны меняться. И если не сами, то жизнь может поставить порой в такие обстоятельства.
— Спасибо, — кивнула Роза. — Мне была важна твоя поддержка, правда.
На каждой перемене Роза находила пустые классы, чтобы тренироваться в анимагии. То, что она чуть вчера не сделала с журналисткой, ее пугало. Она ни секунды не винила Скорпа, что он как-то мог неосознанно передать ей часть темной магии, и раз анимагия являлась ее спасением и гарантией, чтобы ужасающие предсказания Трелони не сбылись, а она ее будто специально находила в коридорах, бубня, что волки — это ее верная смерть.
— Я уже сгораю от нетерпения увидеть тебя в образе волчицы, — за ее спиной послышался голос Скорпиуса, а Роза вскрикнула и обернулась.
В дверях стоял Малфой, с улыбкой наблюдая за ее жалкими попытками трансформаций. Роза только сейчас поняла, как глупо она выглядит со стороны. Волосатые волчьи ноги, которые торчали у нее из-под юбки.
— Мерлин, я что, не закрыла дверь? — ужаснулась Роза.
— Закрыла, — Скорпиус подошел к ней, усаживая на парту и вставая между ее ног. — Просто мне сломать твою защиту ничего не стоит.
— Малфой, ты с ума сошел, что ты делаешь? — Роза попыталась его отпихнуть, когда Скорпиус начал целовать ее шею. — Не в таком же виде…
А Скорпиус чувствовал, как его заводит такой ее вид. У нее даже шерсть такая мягкая и рыжая. Малфой даже вспомнил, что рыжий волк — это самый уникальный вид среди всех представителей семейства. Даже тут она исключительна и уникальна. А еще он чувствовал от нее тот самый свет, анимагия и правда излечивает
— Я рад, что ты сохранишь себя, — прошептал Скорпиус ей на ухо, чуть отходя от нее.
— Ты тоже сохранишь себя! — Роза смогла вернуть своим ногам человеческий вид, подходя к нему и прижимая к стене. — Ты же уже почти научился контролировать эту тьму внутри себя, она не возьмет твою душу…
— Роза, я учусь контролировать тьму, чтобы она не влияла на тебя, — Скорпиус с болью в глазах посмотрел на нее, положив ладонь на ее сердце. — Но я сам и есть тьма.
Роза нервно сглотнула, чувствуя, как глаза начинают слезиться.
— Это неправда, — заверяла она его.
Скорпиус усмехнулся, снова отходя от нее и доставая палочку.
— Экспекто Патронум, — произнес Малфой.
И ничего не произошло.
— А ты даже не представляешь, насколько я сейчас счастлив, — улыбнулся Скорпиус, но его улыбка была слишком печальной. — Ты говорила, что Патронус у тебя впервые получился в тот вечер, когда я… убил Розье и Аббота.
— Не смей говорить так, — разозлилась Роза. — Ты их не убивал, это просто…
— Я думал, что просто из меня вырвалась такая сила, что передалась и тебе, ведь именно после нашей близости у тебя хотя бы стали получаться искорки, а тут у меня взрыв, вот и у тебя прилив энергии, — продолжал Скорпиус. — Потом был Азкабан. Ведь я отогнал от тебя дементора не Патронусом. Эта был снова выброс силы, темной силы, темнее, чем есть сам дементор, ведь он меня… испугался.
— Скорпиус, — прошептала Роза, словно моля, чтобы он закончил, будто эти слова мучали ее хуже, чем самый сильный Круциатус на свете. — Если ты переживаешь за мое отношение к тебе, то оно не изменилось, я люблю…
— Потом все наладилось, и я снова и снова пытался, но быстро понял, что ничего не получится, ведь я стал тьмой, — Скорпиус закончил свою речь и поднял на нее глаза.
Роза чувствовала, что ее начинает трясти, нет, он не такой. Как же ему доказать, что он не такой? Как убрать всю эту чушь из его головы?
— Почему я к тебе не подходил все шесть лет? — усмехнулся Скорпиус. — Потому что я всегда знал, что я монстр. Что я испорчу тебе жизнь. Что и произошло…
— Ты с ума сошел, — ахнула Роза. — Да только с тобой рядом я наконец-то почувствовала, что живу, что я счастлива… У тебя был всего лишь спящий волчий ген, как у Теда, но Мари с ним живет и счастлива, и я никогда его не считала плохим или каким-то не таким. И если на то пошло, то превращаться и развивать его заставила тебя именно я. Подожди… Ты винишь меня, что я заставила тебя принять тьму, от которой ты всю жизнь бежал?
— Нет, Роза, — засуетился Скорпиус, испугавшись, что она все не так поняла. — Мне просто жаль, что тебе приходится жертвовать, потому что нормальную жизнь я не могу тебе дать…
Но Роза больше не хотела слушать этот бред. Она снова подошла к нему и заткнула его поцелуем. Она ему определенно докажет, что они на пути к долгой и счастливой жизни, даже лучше, чем у всех, а их родители еще с удовольствием будут ходить друг к другу в гости и… играться с их детьми, которые у них обязательно будут, Роза это чувствовала, ведь она сильная.