Анимаг и Оборотень
Шрифт:
— Альбус, не одолжишь мантию? — мило улыбнулась брату Роза, специально подойдя к нему, когда он был в объятиях Дани.
— Роза, опять? — лицо Поттера стало серьезным.
— В этот раз я буду не одна, и не Азкабан, — заверила его Роза.
Они еще долго припирались, но в конце концов Альбус дал Розе мантию, когда и Дани встала на их сторону, заверив Альбуса, что спасение Драко стоит многого.
— Как мы узнаем, какой зал? — прошептал ей на ухо Скорпиус, когда они старались протиснуться сквозь толпу журналистов и не задеть никого.
— Мама говорила,
— Тогда сюда, — Скорпиус указал на зал, который располагался в самом углу.
Кое-как проникнув к двери, они стали ждать, пока ее кто-то откроет, чтобы проникнуть в сам зал суда.
— Как думаете, это конец для Грейнджер? — спросил какой-то журналист.
— Никто не знает, что показала экспертиза, — кто-то из толпы попытался заступиться за Гермиону.
— Вы что, не читали статью? — снова возглас. — Она просто потакает своей дочери, от нее даже муж ушел. Уизли всегда были честны и многое знали о Малфоях. Не удивительно, что Рональд показал всем такую реакцию. Видимо, дочь пошла в нее. Не удивлюсь, что Грейнджер просто выгораживает своего любовника, как еще иначе грязнокровка пробилась в Министры, только окружив себя со всех сторон чистокровными…
Роза почувствовала, как сжались ее кулаки. Снова хотелось плюнуть на обещание, данное Скорпу касательно темной магии, но благодаря скачку в анимагии ей и правда было легче сдержаться, злость была не такая сильная. Да и легкое поглаживание Скорпиуса по ее руке чуть приводило в чувство. Эти журналисты просто распускают сплетни и злятся, что ничего не достигли сами. Она же знает правду, что это не так, почему она должна реагировать на подобные выпады?
— Это Рональд Уизли?
— Что он тут делает?
— Пришел убедиться, что жена вытащит своего любовника из-за решетки…
Роза застыла на месте. Действительно, через журналистов пробирался и ее отец, следуя прямо к этому залу. Роза почувствовала, как сдавливает все тело изнутри, он пришел, чтобы все испортить.
— Правда, что Вы разводитесь с женой?
— Вы пришли убедиться в неверности своей супруги?
— Мы можем на Вас рассчитывать?
— Мистер Уизли, Вы не допустите того, чтобы Ваша жена оправдала своего любовника на глазах у всего волшебного мира?
— Без комментариев, — ответил Рон резко на все вопросы.
Он открыл дверь и вошел в зал суда, а Скорпиус быстро протащил Розу за ним в зал.
— Он же все испортит, — Роза не могла поверить, что родной отец сможет сделать ее жизнь еще хуже, убрав из нее не только себя, но и других дорогих ей людей.
Они сели на самой дальней трибуне, напротив членов судейской коллегии. Как и в случае со Скорпиусом, Гермиона сидела рядом с главным судьей. Роза видела, что она даже не пыталась смотреть в сторону Рона.
— Скорп, прости, я не думала, что отец способен на такое… — тихо всхлипнула Роза.
Теперь она не верила в освобождение Драко. Ее отец наверняка знает слишком много компромата на него. А если он попросит поднять дела о его преступлениях во времена войны,
— Все нормально, — как-то слишком уверенно и даже чуть воодушевленно ответил Скорпиус, рассматривая Рона, который какоето время неотрывно смотрел на Гермиону, а потом перевел взгляд на клетку, где вот-вот должен быть появиться его отец.
Снова жуткий скрежет цепей, и через пару минут Роза увидела, как в клетке появился Драко. Она почувствовала, как Скорпиус дернулся. Теперь была ее очередь сжать крепко его руку.
— Драко Люциус Малфой обвиняется в создании и использовании незаконных артефактов и зелий, — зачитал судья приговор. — Миссис Гермиона Грейнджер подала апелляцию по делу, желая предоставить доказательства, прошу.
Гермиона встала со своего места, давая заключения зельеваров, а также пуская по рядам тот самый маховик времени, который Роза ей принесла. Роза смотрела за реакцией Драко. Его взгляд был прикован к уничтоженному артефакту.
— … таким образом, он не был использован, а значит не нарушил течение времени, — закончила свою речь Гермиона, присаживаясь на место, снова избегая взгляда Рона.
Участники заседания стали перешептываться, очевидно, принимая какоето решение.
— В прошлом никто иной как Гарри Поттер заступился за Драко Малфоя, поручившись за него, — проговорил судья. — Однако мистер Малфой едва ли изменился. Создание подобных артефактов… Более того, суду поступают сообщения, что именно он помог своему отцу…
— Ваша честь, я был во Франции, — вступился за себя Драко. — А если Вы поднимете записи посещения Азкабана, то я едва ли пару раз навестил отца.
— Более того, перед сегодняшним судом небезызвестный Вам Теодор Нотт, доложил, что именно Вы, Драко Малфой, убили свою жену, не приняв противоядие, поэтому пытались создать этот артефакт, поэтому скрылись во Франции, чтобы не сесть к своим бывшим однокурсникам, против которых Вы так яростно свидетельствовали в начале лета, таким способом отводя от себя подозрения, — пристально смотрел на него судья. — И если мы отпустили Вашего сына, то имеем ли мы право выпускать на свободу настоящего оборотня с меткой на предплечье, который на деле все же собирался помочь устроить своим друзьям побег из тюрьмы в качестве их молчания, отрепетировав схему на собственном отце?
Вновь все судьи осуждающе зашептались. Это был конец. И мама была не виновата в проигрыше, все слишком настроены против Драко, хотят выместить на нем грехи всех Малфоев, и если судить его за зелья и неработающий артефакт было невозможно, то суд пытался зацепиться за прошлое и что-то более глобальное.
— Поднимите руки те, кто считает, что Драко Малфою не место на свободе, — приказал судья.
Роза с ужасом смотрела, как большинство рук поднимается вверх, судья улыбается и начинает заносить свой молоточек, чтобы окончательно обвинить Драко, подтвердив приговор, как вдруг…