Анимист
Шрифт:
Была еще одна причина, по которой Алекс взял Лукена вместо одного из коллег-советников: Лукен – молодой, очень высокий, с широкими плечами и грудью – производил сильное впечатление. Единственным более искусным бойцом, кто мог бы пригодиться в такой ситуации, был сам Генерал, но Алекс слишком боялся теропа, чтобы даже подумать позвать его. Лукену пришлось пригнуть голову, когда они вошли в узкую дверь и спустились в переполненный погреб.
Алекс не знал, каким должен быть грызский шаман. Наверное, довольно маленьким, возможно, почти незаметным под буйством разноцветных шарфов и увешанных талисманами бус.
Может,
Клак был выше Алекса. Алекс привык к хуманам такого роста, но когда длинные желтые зубы грыза оказываются именно на той высоте, чтобы было удобно вцепиться в глаза, это гораздо неприятнее. Разумеется, это объяснимо: скорее всего благодаря волшебному дару Клак с юных лет хорошо питался, вот он и вырос.
При появлении хуманов все зашептались, а разглагольствующий перед толпой Клак умолк на полуслове. Алекс заметил, что речь была на торге; возможно, у грызов из разных городов диалекты отличались настолько, что торг был лучшим компромиссом. Толпа, похоже, состояла из двух половин: бельтасские грызы, погрязнее и помельче, деридальские – в более хорошем состоянии.
Клак не носил ни шарфов, ни бус; в сущности, он был обнажен. Его шерсть была самого необычного цвета, какой Алекс только видел у грызов: светло-кремовая, а на морде, руках, ногах и кисточке хвоста – темно-коричневая. Лихорадочно горящие глаза имели цвет бледных рубинов. Нагота делала его больше похожим на животное, чем на обычного грыза, но это не успокоило Алекса (хотя у него было гораздо больше опыта общения с животными, чем с любой из торговых рас, даже своей собственной), а, наоборот, напугало.
Когда Клак повернулся к хуманам, Алекс понял, почему он кажется таким высоким: шаман стоял на цыпочках, балансируя хвостом и опираясь на короткий посох. Эта странная неловкая поза усиливала атмосферу экзотической угрозы. По крайней мере у него был посох, как и положено волшебнику; на посохе виднелись клиновидные грызские руны. Самому Алексу хватило времени набросить причудливо вышитую тунику и схватить Большую Шляпу с Перьями, туго затянутую под подбородком, чтобы продемонстрировать свое официальное положение. Рядом с грызом он чувствовал себя глупо и слишком расфуфыренным.
Алекс чувствовал, как дрожит Пылинка, и видел волшебную ауру, окружающую шамана. В колледже учили неправильно; там говорили, что шаманы не очень могущественны и не проявляются так сильно в Офире, но Клак светился почти так же ярко, как Чернан. Возможно, никто в колледже никогда не встречал такого могущественного шамана; во всяком случае, не пережил эту встречу, чтобы рассказать о ней.
Алекс безмолвно обратился к Пылинке. Он вспоминал замечание Чернана: иногда благодаря связи с анимом анимист может сопротивляться волшебству. Он ощутил ее согласие, почувствовал, как усилилось тепло ее присутствия, и забрался на платформу.
– Так. Вот он – хуман, лакей короля, убийца малюток, – сказал Клак.
Он хорошо говорил на торге, почти без следа грызского выговора. Алекс ответил на том же языке, но знал, что его голос искажен небрежным, звучным хуманским выговором.
– Я Алекс,
– Союз с хуманами невозможен, – прорычал Клак, занося резной посох. Алекс заметил, что посох по длине и весу почти такой же, как его рогатина. – Каждый раз, когда мы доверяемся хуманам, это заканчивается смертью, разрушением, отчаянием. Духи сказали… они кричали : любой, кто пойдет на союз с хуманами, будет проклят. Проклят болезнью и смертью!
Он громко стукнул посохом о платформу. Алекс почувствовал, как подпрыгнула от шума Пылинка, да и сам вздрогнул, но скорее не от звука, а от слов. Нук умерла, когда Алекс попытался помочь ей… а когда грызы помогли Алексу, разве король Бельтар не обрушился на них с еще большими изобретательностью и яростью? Что, если шаман прав?
Нет, он не мог позволить себе такие мысли. Алекс пытался придумать хороший ответ, когда грыз заговорил снова.
– Ты пришел оспорить мои слова, хуман? – крикнул он.
– Я оспариваю их! – откликнулся Алекс, вспомнив наставления Флипа.
Он в последний раз мысленно попросил Пылинку помогать в защите от возможных волшебных атак, но знал, что главная его надежда – все время отвлекать шамана физическими проблемами, чтобы тот не мог как следует сосредоточиться для колдовства. Он сделал выпад рогатиной.
Клак парировал посохом, потом нанес ответный колющий удар. Но Алекс был готов к этому и, отступив с линии выпада, свободной рукой отбил посох в сторону. Клак снова замахнулся посохом, и мгновение они обменивались ударами; слышался только стук дерева о дерево. Потом они на миг сцепились, и Алекс съежился, увидев ужасные острые зубы в нескольких дюймах от своего лица. Клак попытался укусить, но Алекс был готов к этому и увернулся, но Клак еще и лягнулся.
Алекс отшатнулся: зубы грыза только что зацепили его лоб. Клак шагнул вперед, замахиваясь, но Алекс оправился и тоже лягнул шамана. Грыз схватил его за ногу и дернул с удивительной силой в узловатых руках. Алекс покатился, защищая плечо и вцепившегося в него грызуна, потом снова вскочил на ноги. Кровь из раны на лбу заливала глаза.
Клак уже надвигался на него; он неуклюже бежал, а не передвигался типичными для грызов скачками, занеся посох для удара. Алекс нырнул под посох и схватил грыза за хвост, дернув его назад; Клак с глухим стуком ударился о платформу, но тут же вскочил.
Алекс понял, что Клак не слишком опытный боец; рогатиной тот владел лучше Алекса, но не использовал с полной выгодой зубы и способность прыгать. Видимо, таково было правило ритуальных поединков, и Алекс порадовался своей удаче. Клак медленно приближался, держа посох наготове; они обменялись обманными выпадами, настороженно следя друг за другом. В какой-то момент Алекс повернулся так, что помост оказался между ними, и они кружили вокруг него, пока Клак с визгливым проклятием не перепрыгнул через ящик. Алекс отскочил.