Анин Дом Мечты
Шрифт:
— Нет, она умерла, когда я был еще мальчиком.
— О, — вздохнул капитан Джим. — Кажется несправедливым, что я дожил до того, чтобы услышать о ее кончине… Но я сердечно рад видеть вас. Это на время возвращает меня в дни моей молодости. Вы еще не ведаете, какое это благо… Мистрис Блайт обладает этой способностью, и она довольно часто делает мне такой подарок.
Капитан Джим еще более взволновался, когда выяснил, что Оуэн Форд — настоящий писатель. Именно так назвал его капитан и взирал с этого момента на своего гостя, как на высшее существо. Капитан Джим знал, что Аня тоже пишет, но никогда не относился к этому обстоятельству очень серьезно. Он считал, что женщины — восхитительные создания,
— Вы только посмотрите на «Безумную любовь», — говорил он. — Этот роман написала женщина, и что мы видим? Сто три главы, когда хватило бы десяти, чтобы изложить всю историю. Женщина-писательница никогда не знает, где ей следует остановиться, — в этом вся беда. Главное для писателя — знать, где остановиться.
— Мистер Форд хотел бы услышать какую-нибудь из ваших историй, капитан Джим, — сказала Аня. — Расскажите ему о том капитане, который сошел с ума и вообразил себя Летучим Голландцем [32] .
32
Летучий Голландец — согласно нидерландской легенде, моряк, поклявшийся в сильную бурю обогнуть мыс, хотя бы ему на это потребовалась вечность, и обреченный за свою гордыню всегда носиться на своем корабле по бушующему морю, не приставая к берегу.
Это была одна из лучших историй капитана Джима, в которой удивительным образом соединились пугающее и смешное. И хотя Аня слышала ее уже несколько раз, она и теперь смеялась над ней так же искренне и содрогалась с таким же ужасом, как мистер Форд. За этой историей последовали другие, так как капитан Джим имел в этот вечер слушателей, которые были ему по сердцу. Он рассказал, как с его парусником столкнулся пароход; как он жил у пиратов на одном из островов Малайского архипелага; как ему удалось помочь политическому заключенному бежать из Южно-Африканской республики; как на его корабле произошел пожар; как он потерпел однажды осенью крушение на Магдаленских островах и вынужден был зимовать там в тяжелых условиях; как тигр выскочил из клетки на палубу; как команда корабля взбунтовалась и высадила его, капитана, на лишенном растительности, необитаемом острове — эти и множество других историй, трагических, забавных, нелепых, рассказал капитан Джим. Тайна моря, очарование дальних стран, притягательная сила приключений, смех и радость мира — его слушатели чувствовали и сознавали все это. Оуэн Форд сидел, подперев голову рукой и держа на коленях мурлыкающего Первого Помощника, и слушал рассказы капитана, не сводя блестящих глаз с его морщинистого, выразительного лица.
— Нельзя ли мистеру Форду взглянуть на вашу «книгу жизни», капитан Джим? — спросила Аня, когда капитан наконец объявил, что на этот вечер рассказов, пожалуй, уже хватит.
— Ну что вы! Он не захочет, чтобы ему докучали таким вздором, — запротестовал капитан Джим, хотя на самом деле ему до смерти хотелось показать свою книгу «настоящему писателю».
— Я очень хотел бы заглянуть в вашу книгу, капитан Бойд, — сказал Оуэн. — Если она хотя бы вполовину так хороша, как ваши рассказы, ее стоит посмотреть.
С притворной неохотой капитан Джим извлек книгу из своего старого сундучка и вручил Оуэну.
— Думаю, вам не захочется долго разбирать мой корявый почерк, — заметил он небрежно. — Я человек малообразованный. А это все я написал просто, чтобы развлечь моего маленького племянника Джо. Ему всегда подавай занимательные истории. Приходит вчера сюда на
Говоря все это, капитан Джим краешком глаза следил за Оуэном Фордом и, заметив, что гость с головой погрузился в чтение «книги жизни», направился с улыбкой к своему буфету, чтобы приготовить чай. Оуэн оторвался от чтения так же неохотно, как скряга расстается со своим золотом, — оторвался лишь для того, чтобы выпить чаю, и вновь с жадностью накинулся на исписанные неровным почерком страницы.
— Можете взять эту книжку с собой, если хотите, — сказал капитан Джим небрежно, словно «книжка» не была самым драгоценным из всего, что принадлежало ему. — Надо бы мне пойти да подтянуть мою лодку поближе к причалу. Приближается шторм. Вы заметили, какое сегодня небо?
Облака-барашки говорят без слов:
Корабли высокие, убавьте парусов!
Оуэн с радостью принял предложение капитана и взял книгу с собой. По дороге домой Аня рассказала ему историю пропавшей Маргарет.
— Этот капитан — замечательный старик! Какую удивительную жизнь он вел! — заметил Оуэн. — За одну неделю у него было столько приключений, сколько большинству из нас не видать за всю нашу жизнь… Вы действительно полагаете, что все его истории правдивы?
— Конечно! Я уверена, что капитан Джим не способен солгать. К тому же все, кто живет в здешних местах, уверяют, что все было именно так, как он рассказывает. В прежнее время на этом берегу жили многие из его старых товарищей по плаванию, и они могли подтвердить, что он говорит правду. Он один из последних капитанов старой закалки, каких было немало на нашем острове. Теперь почти никого из них уже нет в живых.
Глава 25
Создание книги
На следующее утро Оуэн Форд пришел в маленький домик в состоянии невероятного возбуждения.
— Миссис Блайт, это замечательная книга! Совершенно замечательная! Если бы я мог воспользоваться этим материалом, не сомневаюсь, что создал бы роман года. Как вы полагаете, капитан Джим позволит мне сделать это?
— Позволит ли он? О, я уверена, он будет в восторге! — воскликнула Аня. — Признаюсь вам, что именно на это я и рассчитывала, когда повела вас на маяк вчера вечером. Капитан Джим давно хотел найти кого-нибудь, кто сумел бы написать за него его «книгу жизни» так, как она должна быть написана.
— Не согласитесь ли вы пойти со мной на мыс сегодня вечером, миссис Блайт? Я сам попрошу у него позволения использовать его книгу, но хотел бы, чтобы вы сказали ему о том, что мне известна с ваших слов история пропавшей Маргарет, и спросили его, не разрешит ли он мне ввести ее в роман в качестве основной сюжетной линии, позволяющей связать в гармоническое целое самые разные эпизоды «книги жизни».
Капитан Джим пришел в необычайное волнение, когда Оуэн Форд рассказал ему о своем плане. Его заветной мечте наконец предстояло осуществиться, а «книге жизни» стать его подарком миру. Обрадовало капитана и то, что основой повествования станет история его пропавшей возлюбленной.