Анна Ахматова. Стихотворения

Ахматова Анна Андреевна

* * *

Просыпаться на рассветеОттого, что радость душит,И глядеть в окно каютыНа зеленую волну,Иль на палубе в ненастье,В мех закутавшись пушистый,Слушать, как стучит машина,И не думать ни о чем,Но, предчувствуя свиданьеС тем, кто стал моей звездою,От соленых брызг и ветраС каждым часом молодеть.Июль 1917, Слепнево

* * *

Это просто, это ясно,Это

всякому понятно,Ты меня совсем не любишь,Не полюбишь никогда.Для чего же так тянутьсяМне к чужому человеку,Для чего же каждый вечерМне молиться за тебя?Для чего же, бросив другаИ кудрявого ребенка,Бросив город мой любимыйИ родную сторону,Черной нищенкой скитаюсьПо столице иноземной?О, как весело мне думать,Что тебя увижу я!Лето 1917, Слепнево

* * *

Течет река неспешно по долине,Многооконный на пригорке дом.А мы живем, как при Екатерине:Молебны служим, урожая ждем.Перенеся двухдневную разлуку,К нам едет гость вдоль нивы золотой,Целует бабушке в гостиной рукуИ губы мне на лестнице крутой.Лето 1917, Слепнево

* * *

Когда в тоске самоубийстваНарод гостей немецких ждал,И дух суровый византийстваОт русской церкви отлетал,Когда приневская столица,Забыв величие свое,Как опьяневшая блудница,Не знала, кто берет ее, —Мне голос был. Он звал утешно,Он говорил: «Иди сюда,Оставь свой край глухой и грешный,Оставь Россию навсегда.Я кровь от рук твоих отмою,Из сердца выну черный стыд,Я новым именем покроюБоль поражений и обид».Но равнодушно и спокойноРуками я замкнула слух,Чтоб этой речью недостойнойНе осквернился скорбный дух.Осень 1917, Петербург

* * *

Ты всегда таинственный и новый,Я тебе послушней с каждым днем.Но любовь твоя, о друг суровый,Испытание железом и огнем.Запрещаешь петь и улыбаться,А молиться запретил давно.Только б мне с тобою не расстаться,Остальное все равно!Так, земле и небесам чужая,Я живу и больше не пою,Словно ты у ада и у раяОтнял душу вольную мою.Декабрь 1917

* * *

И вот одна осталась яСчитать пустые дни.О вольные мои друзья,О лебеди мои!И песней я не скличу вас,Слезами не верну.Но вечером в печальный часВ молитве помяну.Настигнут смертною стрелой,Один из вас упал,И черным вороном другой,Меня целуя, стал.Но

так бывает: раз в году,Когда растает лед,В Екатеринином садуСтою у чистых водИ слышу плеск широких крылНад гладью голубой.Не знаю, кто окно раскрылВ темнице гробовой.1917. Конец года

* * *

Пленник чужой! Мне чужого не надо,Я и своих-то устала считать.Так отчего же такая отрадаЭти вишневые видеть уста?Пусть он меня и хулит и бесславит,Слышу в словах его сдавленный стон.Нет, он меня никогда не заставитДумать, что страстно в другую влюблен.И никогда не поверю, что можноПосле небесной и тайной любвиСнова смеяться и плакать тревожно,И проклинать поцелуи мои.1917

* * *

Веет ветер лебединый,Небо синее в крови.Наступают годовщиныПервых дней твоей любви.Ты мои разрушил чары,Годы плыли, как вода.Отчего же ты не старый,А такой, как был тогда?Даже звонче голос нежный,Только времени крылоОсенило славой снежнойБезмятежное чело.1922

* * *

Проплывают льдины, звеня,Небеса безнадежно бледны.Ах, за что ты караешь меня,Я не знаю моей вины.Если надо – меня убей,Но не будь со мною суров.От меня не хочешь детейИ не любишь моих стихов.Всё по-твоему будет: пусть!Обету верна своему,Отдала тебе жизнь, но грустьЯ в могилу с собой возьму.Апрель 1918

* * *

От любви твоей загадочной,Как от боли, в крик кричу,Стала желтой и припадочной,Еле ноги волочу.Новых песен не насвистывай,Песней долго ль обмануть,Но когти, когти неистовейМне чахоточную грудь,Чтобы кровь из горла хлынулаПоскорее на постель,Чтобы смерть из сердца вынулаНавсегда проклятый хмель.Июль 1918

* * *

Для того ль тебя носилаЯ когда-то на руках,Для того ль сияла силаВ голубых твоих глазах!Вырос стройный и высокий,Песни пел, мадеру пил,К Анатолии далекойМиноносец свой водил.На Малаховом курганеОфицера расстреляли.Без недели двадцать летОн глядел на Божий свет.1918, Петербург

* * *